Девушка покинула резиденцию и, отправилась прямиком в сторону отеля, где она могла хорошенько поспать и набраться сил, ведь теперь на неё, как на новоиспеченного чунина Конохи явно будут положены серьезные и тяжелые новые задания, которые помогут юной девице заручится ещё большим доверием на своем пути к становлению Хокаге!

После этого поста Сарада вырастит...

После успешного завершения первого задания, связанного с охраной ворот, Сатору направился в ичираку рамён, где ему так же нужно будет отработать свою смену, все условия выполнения задания описаны в свитке, так что, задание явно не будет сложным для парня, если тот не рукожоп, или ногопись. Сатору побежал в ичираку.

Тишина, что наступила после сказанных им слов, была подобна паутине. Она не давила, не угнетала, но и весела в воздухе, словно ожидая, что кто-то осмелится её разорвать. Его голос, монотонный и грубый, выбивал всё внимание, заставляя сосредоточиться только на нём, а всё остальное — размыть, опустошить. Превратить в призрачное «ничто». Бледные, как лунный свет, глазницы, скользнули по его фигуре, но не для того, что бы оценить или осудить, а скорее, что бы найти в нём отражение тех же вопросов, что терзали и её саму. Но в нем лишь читалось извечное «презрение». Презрение от человека, чья сила строится лишь на чувствах и эмоциях. Презрение к тем, кто лишён права выбирать свою судьбу.  Извечный парадокс, заточенный годами в проклятие.  Возможно, именно осознавая этот факт, Хината относилась к подобным высказыванием более спокойно, уже не пытаясь найти оправдания. В них просто не было смысла. Да и столь горделивая персона, навряд-ли попыталась бы её услышать. 

— Наследница…  — тихо прошептала она, словно про себя. И это слово, подобно камню, брошенному в воду, вызывало рябь в её сознании, пошатывая и так хрупкую эмоциональную стабильность из стороны в сторону. «Наследница» - это просто бремя. Цепи, что невидимы, но вполне себе ощутимы. А клан – это своего рода «крепость», возведённая из правил, догм и ожиданий, и она – лишь очередной кирпич в этой вечной постройке. Когда-то это слово имело отклик где-то внутри неё, но благо дело в последние годы та была лишена подобной привилегии, опускаясь на ступень ниже к обычным смертным,  — Это уже не относится ко мне. 

Судьба. Она куется из тысячи мелочей. Из уроков, преподаваемых с самого детства. Из взглядов, полных ожиданий. И тихих вздохов разочарования, когда оступаешься. Она не готова была неси эту ношу, от чего и просто сломалась, став лишь одним из тех самых «инструментов», коих используют для защиты наследия. Хрупкая, слабая. Бесполезная. Из раза в раз вырывая частицу себя, она попросту запуталась в собственных убеждениях, оставаясь лишь важным, но вполне себе заменимым кусочком этой «основной» иерархии.

 Учиха же был свободен. Он не был скован цепями традиций и не был заложником чужой воли. Его стремление к власти и силе было осознанным, личным выбором. И куноичи, наблюдая за Мадарой, чувствовала, как в её груди разгорается тихая, но жгучая зависть. Она, подобно птице в золотой клетке, могла лишь наблюдать за ним сквозь прутья своих обязанностей. Её свобода была иллюзией. Миражом, что растворяется при каждом шаге в сторону от предначертанного пути. А он… был воплощением той воли, о которой Хьюга могла только мечтать. 

— Быть может и тяготит, Мадара-кун, — её голос прервал тишину, но теперь в нём звучала легкая дрожь, как будто она говорила о чём-то очень личном, — Но я не могу просто так сбросить эти цепи, как ненужный груз. Они – часть меня. Как и часть каждого представителя клана Хьюга.  И если я когда-нибудь освобожусь от них, то только тогда, когда найду в себе силы нести их, не чувствуя тяжести… 

Последние слова были сказаны весьма тихо, будто обрывая конец своей речи безмолвием. Она сказала слишком много, и только осознав это, её щеки слегка порозовели, а голова опустилась вниз. Пустой взгляд проскользил к улице, а мысли затуманились, стараясь оградить себя от того, что девушка ненавидела в себе. Да и собственно говоря, в её речах не было ни капли высокомерия или надменности. Ей просто хотелось поделиться тем, что она чувствует. Хотя бы с кем-то, кто не осудит, но и не ожидая, что её в этом поймут. 

— А Вас, Мадара-кун, не тяготит ваша ноша?  —спросила она, поднимая глаза и встречая его взгляд. Вопрос, что казалось был весьма странным, словно та пыталась найти в нём слабость. Ту самую цепь, о которой гласил оный ранее, ведь даже самый свободный «ветер», когда-нибудь встречает преграду, — Вы ведь тоже обязаны перед «кем-то». Разве нет? 

На удивление, оказавшись быстро, на главной улице, Вэй решил сбавить шаг именно сейчас, поправляя свои локоны, как копоть, черных волос под повязкойОдежда: Протектор Конохагакуре, создавая себе тем самым комфорт, задумывался о дальнейшей судьбе и участи своей жизни и хода действий.

Мыслей и их сплетений с нитями интереса, было достаточно много, особенно в ночное время, парень погружался в думы, раздумья. Как правильно поступить так или иначе, куда лучше податься отдыхать или работать. Ночь, была прекрасным временем и «другом» в таких делах.

Сомкнув руки в замок, Вэй проходил дальше, наслаждаясь этим мгновением своей жизни с улыбкой.

Велегласный гул людской ватаги стих для него в одночасье, слова, что артиллерийской канонадой прошлись по его барабанным перепонкам и слуховым косточкам, заставили отринуть от «непревзойдённой» актёрской игры и «филигранного» сценического искусства. Кто же мог преступить его самобытную индифферентность, фамильярно вторгнуться на его частную орбиту, экспромтом предпринять попытку завести диалог… начав с незамысловатого и столь банального приветствия, но, нужно отдать должное, довольно-таки учтиво, деликатно и в рамках актуального этикета. Новый любозритель, коего скорее более интересовала персона мужчины, нежели несуразный скетч, что демонстрировали малочисленным массам, присутствующим здесь и сейчас.

Она? Действительно.

— Ну надо же, непосредственный наследник наивысшего чина клана Хьюга… и даже без свиты. — брошенная в ответ ирония, но без чрезмерно глумливого зубоскальства, размеренный полуоборот головы, его всеобъемлющие зеницы вертикально прошлись по новообразовавшейся пред ним фигуре, с ног и вплоть до черепной коробки, на долю секунды установив прямой зрительный контакт.

Кого-кого, а уж столь значимого для своего рода субъекта он здесь увидеть никак не ожидал, тем более, в сей час и без надлежащего сопровождения.

История взаимоотношений двух великих кланов тянется ещё с периода Сэнгоку. Нескончаемая вереница безжалостных баталий, что окропили тёмно-алой материковый грунт. Смерть. Тысячи и тысячи унесённых жизней, что канули в лету, а их посмертная слава — забвение. Непрекращающийся круговорот насилия, жестокости, убийств, человеческого безразличия и жестокосердия, изуверства и непомерной злобы. Праведная ярость и бесчеловечная нещадность. Жертва. Отстаивая, оберегая, защищая кого-либо или что-либо, ты обязательно должен чем-то пожертвовать. Смиренность. Принятие и осознание факта того, что покуда на земле обитают люди, то сей порочный круг разорвать не удастся, таковы теперешние реалии и нынешняя явь.

Там где есть свет, всегда будет и тьма. Неизменные, беспеременные спутники, что извечно шагают нога в ногу.

Занавес. Поколе одни рискуют и жертвуют, другие лишь убирают фигуры с шахматной доски, размениваясь пешками. Игра, где на кону человеческие судьбы. Доколе одни проливают кровь, другие лишь восседают в овальных кабинетах. Вековечная борьба, ставшая прозаичным каноном. Одни жаждут силы, другие уже ей обладают. Мера и непомерность.

Представители и выходцы рода Учиха многажды доказали, продемонстрировали свою силу и боевой потенциал, необузданную, неукротимую мощь, что даруют им их «проклятые» очи. В то время как одни на поле брани утопали в крови, другие поджав хвост безучастно держались в стороне, сосредоточившись на защите своей крови и мнимых, обветшалых, архаичных традиций, истово следуя догмам и ретиво пытаясь их не нарушить. Одни ценят силу и дают волю аутентичным, непритворным эмоциям, а другие же ценят аподиктическую иерархию и безукоризненную дисциплину. История параллельных судеб, кои так или иначе вынуждены пересекаться.

Мадара сознательно проигнорировал поставленный ему вопрос, посчитав, что оный вовсе не нуждается в ответе. Несообразно было полагать, что он здесь ради какой-то дешёвой сценической мишуры, которая может удовлетворить лишь скудоумного, притворного эстета. Он вновь бросил взгляд на сцену, где неумелые лицедеи уже сворачивались, второпях собирая реквизит и брошенную аудиторией наличность.

— Иной раз бывает столь тесно в родовых стенах, не правда ли? — баритон его голоса едва изменился, развязная, фривольная манера речи, ему были чужды всякого рода условности, хотя и бестактным и неучтивым назвать его тоже было нельзя, ведь манеры — лицо мужчины. Он инертно вытянул руки перед собой, раздался характерный щелчок мелких суставов пальцев. — Вы, Хьюга, исконно закованы в нетленные цепи собственных традиций. Разве тебя это не тяготит… или тебе удобнее думать, что так и должно быть?

Разящий град вопросов, подобный шквалу, что обрушился на безмятежную, тихую гавань. У него не было интенции получить от неё прямой, проникновенный ответ, скорее, куда более любопытно понаблюдать за реакцией и тем откликом, что могли вызвать прозвучавшие мгновенье назад слова. Учиха наконец повернулся к ней, он ощутил, как под ногами скрипнул рыхлый гравий, в данный момент он являлся тем, кто цинично разорвал эту зыбкую ткань иллюзий, ложных представлений о социальной куртуазности и обходительности.

Мир. Люди. Скорбные, детерминистические стремления, мелочные интриги, тщетные попытки вырваться за пределы собственной ничтожности. Люди, что кичились своей волей, непоколебимым духом, были лишь марионетками обстоятельств. Они наивно полагали, что могут изменить судьбу, но в конечном итоге двигались по заранее намеченным траекториям, ведомые своими слабостями и страхами. «Светоч надежды» — безнадёжные, отчаянные мечтатели, всецело уверовавшие в дружбу, долг и благородство, они думали, что если изрекать красноречивые словеса и слепо сражаться за идеалы, то их усилия обретут вес, смогут сдвинуть тот самый камень преткновения. Персональные парадигмы, не более.

Занятно, что именно в сей момент сама планида или же насмешливая рука мироздания подбросила ему неожиданную забаву. Возможно, сейчас она станет именно той, кто сможет встряхнуть его сознание, завладеть вниманием, заполнить моментную пустоту. Порой универсум, будто язвительный игрок, подбрасывает фигуры на доску, не спрашивая, не считаясь с позицией участников. То, что было доселе бесцветным, мерклым полотном, внезапно обретает новые краски, на нём появляются очертания нового намерения, новой сюжетной перипетии. Она появилась столь нежданно-негаданно, но в её появлении чувствовалась какая-то необъяснимая закономерность, словно заранее разыгранная сцена, поставленная по ирреальному сценарию.

Даже безграничному, беспорядочному, исключительному хаосу свойственна гармония, ведь одно может порождать другое. Мадара был пылким сторонником того, что хаос является катализатором изменений, той необходимой, движущей силой, что способна разорвать старые, устаревшие структуры и положить начало новым, той силой, что ломает заржавевшие оковы, а гармония — закономерный результат.

Оказавшись за дверью госпиталя, Сарада сразу же сделала глубокий вдох. Она смогла нормально отдохнуть, так что теперь могла спокойно пойти за своей наградой, а то вынести - унесли, а денег - не выдали. Непорядок же!

- Надеюсь, что информации будет достаточно, чтобы спасти Сакату, - хоть мелкая Учиха и не понимала до конца от кого именно.

Выйдя из помещения, Сатору столкнулся взглядом с одним из джоунинов, но в конце подмигнул тому, но все таки, после этого действия, Сатору стало немножечко стыдно, и тот больше не поворачивался назад, так как ему после такого было стыдно даже в лицо нормально смотреть тому джоунину, которому Узумаки подмигнул. Но оказавшись на улицах деревни скрытого Листа, Сатору уже и позабыл об этой нелепой ситуации, и направился в сторону ворот Конохи, у которых обычно стоят настороже чунины Деревни Скрытого Листа.

Юная раненая Учиха топала по людной улочки. Из-за её вида и, подозреваю, трупика, все, ну либо большинство, пытались обходить Сараду стороной.

"Поскорее бы отдать это все начальству..."

Промелькнуло в голове у молодой куноичи после чего она на мгновение остановилась, чтобы перевести дыхание. Её кулачок сжался из-за боли, что электрическими укольчиками. Личико молодой Учихи скривилось, но она все же продолжила свой путь.

Суета и нескончаемый поток лиц. Голоса, запахи, что сливались воедино в этом «калейдоскопе» - были одновременно важны и незначительны, словно живой организм, соединяющий в себе всё то, что нынче называют сердцем Конохагакуре. Мысли, погруженные в глубокий омут, все чаще склонялись в сторону полного безразличия к происходящему, а вечно пустая улица собственного клана – чуть ли не единственное место, где она предпочла бы оказаться. Странное чувство, посетившее голову то ли сегодня, то ли пару лет назад. Может, просто смирилась с тем, что земля, по которой ступают ноги, больше не хотела её принимать? А может, всё таки дело в усталости.  Беспорядочный распорядок дня, в котором почти не было места для банального отдыха, точно сказывался на её моральном состоянии, хоть и за годы беспрерывной работы она всегда оставалась спокойной. Уравновешенной. Такой же миловидной. И доброй. С нотками благородной фальши. Куда без этого.

Длинные  пальцы соприкоснулись с небольшим прилавком данго, где старик с лицом, изъерзанным морщинами, предлагал свои сладости. Его монотонный, хриплый голос, сливался с общим гулом улицы, как ещё одна нота в бесконечной симфонии будней. Хината купила одну шпажку, но даже сладкий вкус во рту не смог развеять её странное чувство «отрешённости». Беловатые глазницы всматривались в людей вокруг – на торговцев, что с азартом зазывали проходящих мимо людей, на шиноби, что спешили по своим делам, на матерей, что с улыбками вели за руку своих детей…  И в этом всём она видела лишь беспросветную скуку. К своим, почти, тридцати годам, юная наследница не смогла реализовать себя ни в чем, оставаясь лишь блеклой тенью своих успешных родственников. Рука двинулась к карману пиджака, что бы положить несколько монет, что старик любезно протянул в виде сдачи, как из него невольно вывалилась смятая пачка сигарет. Откуда она здесь? Может кто-то подложил или давно забытая история, что в данную минуту не находила отклика? ? Аккуратно присев, что бы собрать разбросанный мусор, взгляд скользнул по толпе, и она заметила его.

Он стоял в стороне, словно тень, отброшенная на стену ярким светом фонарей. Его фигура выделялась даже среди этого хаоса – высокий, статный, с осанкой, которая говорила о силе, недоступной «обычным» людям. Длинные, черные волосы ниспадали на плечи, а красные доспехи блестели, словно кровь, пролитая на снег. Он не двигался, лишь наблюдал. И кажется, в его холодных и пронзительных очах читалась точно такая же отрешённость, что была в разы глубже, чем у неё. Но если куноичи чувствовала себя потерянность среди толпы, то Мадара… казался выше этого всего. Ей прежде всего хотелось подойти, сказать что-то. Просто банальное приветствие или же что-то вроде вопроса, почему он находится здесь. Однако слова просто застряли в горле. Стоило уже переступить через себя. Точно так же, как ноги невольно переступали толпу людей, постепенно приближаясь к своей «цели».

Шаг застопорился. Слишком хрупкое тело стало в одну линию с громадным мужчиной, что будто бы и не обратил на неё внимание. Его взгляд наблюдал за людьми. Без презрения и злобы – лишь холодное равнодушие, как у того, кто давно перестал искать смысл в этом мире.

– Добрый вечер, Мадара-кун. – тихим голосом обронила белоглазая, слегка наклонившись. То ли с привычки, то ли просто из какого-то призразного «уважение» к собеседнику, -  Извините, если отвлекаю, но... Вы здесь ради этой театральной сценки? Она, будто бы, уже заканчивается. Всё таки будний день.

Выйдя из ресторанчика, блондинка поспешила поправить свои светлые локоны. На лице само собой образовалась улыбочка, и вроде бы ее жизнь не изменилась в какую-то лучшую сторону, но и не стала как-то хуже. Цветы как продавались, так и продаются, родные живут себе, не болеют и это на самом деле, важно. Как минимум для нее. Что насчет самой Ино, то и у нее бывают хмурые деньки, как и проблески светлых лучей. Редкие встречи с прошлой командой, конечно застать их в полном составе, та еще проблема, но бывает, они частенько засиживаются в ресторанчике. А вот новая команда, радовала новыми эмоциями. 

Надеюсь я с этим быстро разберусь..

Пока что настроение у нее было хорошим, и сейчас мало что могло бы ее расстроить. Ну, по крайней мере она так думала, в то время пока шла по главной улице.