Велегласный гул людской ватаги стих для него в одночасье, слова, что артиллерийской канонадой прошлись по его барабанным перепонкам и слуховым косточкам, заставили отринуть от «непревзойдённой» актёрской игры и «филигранного» сценического искусства. Кто же мог преступить его самобытную индифферентность, фамильярно вторгнуться на его частную орбиту, экспромтом предпринять попытку завести диалог… начав с незамысловатого и столь банального приветствия, но, нужно отдать должное, довольно-таки учтиво, деликатно и в рамках актуального этикета. Новый любозритель, коего скорее более интересовала персона мужчины, нежели несуразный скетч, что демонстрировали малочисленным массам, присутствующим здесь и сейчас.

Она? Действительно.

— Ну надо же, непосредственный наследник наивысшего чина клана Хьюга… и даже без свиты. — брошенная в ответ ирония, но без чрезмерно глумливого зубоскальства, размеренный полуоборот головы, его всеобъемлющие зеницы вертикально прошлись по новообразовавшейся пред ним фигуре, с ног и вплоть до черепной коробки, на долю секунды установив прямой зрительный контакт.

Кого-кого, а уж столь значимого для своего рода субъекта он здесь увидеть никак не ожидал, тем более, в сей час и без надлежащего сопровождения.

История взаимоотношений двух великих кланов тянется ещё с периода Сэнгоку. Нескончаемая вереница безжалостных баталий, что окропили тёмно-алой материковый грунт. Смерть. Тысячи и тысячи унесённых жизней, что канули в лету, а их посмертная слава — забвение. Непрекращающийся круговорот насилия, жестокости, убийств, человеческого безразличия и жестокосердия, изуверства и непомерной злобы. Праведная ярость и бесчеловечная нещадность. Жертва. Отстаивая, оберегая, защищая кого-либо или что-либо, ты обязательно должен чем-то пожертвовать. Смиренность. Принятие и осознание факта того, что покуда на земле обитают люди, то сей порочный круг разорвать не удастся, таковы теперешние реалии и нынешняя явь.

Там где есть свет, всегда будет и тьма. Неизменные, беспеременные спутники, что извечно шагают нога в ногу.

Занавес. Поколе одни рискуют и жертвуют, другие лишь убирают фигуры с шахматной доски, размениваясь пешками. Игра, где на кону человеческие судьбы. Доколе одни проливают кровь, другие лишь восседают в овальных кабинетах. Вековечная борьба, ставшая прозаичным каноном. Одни жаждут силы, другие уже ей обладают. Мера и непомерность.

Представители и выходцы рода Учиха многажды доказали, продемонстрировали свою силу и боевой потенциал, необузданную, неукротимую мощь, что даруют им их «проклятые» очи. В то время как одни на поле брани утопали в крови, другие поджав хвост безучастно держались в стороне, сосредоточившись на защите своей крови и мнимых, обветшалых, архаичных традиций, истово следуя догмам и ретиво пытаясь их не нарушить. Одни ценят силу и дают волю аутентичным, непритворным эмоциям, а другие же ценят аподиктическую иерархию и безукоризненную дисциплину. История параллельных судеб, кои так или иначе вынуждены пересекаться.

Мадара сознательно проигнорировал поставленный ему вопрос, посчитав, что оный вовсе не нуждается в ответе. Несообразно было полагать, что он здесь ради какой-то дешёвой сценической мишуры, которая может удовлетворить лишь скудоумного, притворного эстета. Он вновь бросил взгляд на сцену, где неумелые лицедеи уже сворачивались, второпях собирая реквизит и брошенную аудиторией наличность.

— Иной раз бывает столь тесно в родовых стенах, не правда ли? — баритон его голоса едва изменился, развязная, фривольная манера речи, ему были чужды всякого рода условности, хотя и бестактным и неучтивым назвать его тоже было нельзя, ведь манеры — лицо мужчины. Он инертно вытянул руки перед собой, раздался характерный щелчок мелких суставов пальцев. — Вы, Хьюга, исконно закованы в нетленные цепи собственных традиций. Разве тебя это не тяготит… или тебе удобнее думать, что так и должно быть?

Разящий град вопросов, подобный шквалу, что обрушился на безмятежную, тихую гавань. У него не было интенции получить от неё прямой, проникновенный ответ, скорее, куда более любопытно понаблюдать за реакцией и тем откликом, что могли вызвать прозвучавшие мгновенье назад слова. Учиха наконец повернулся к ней, он ощутил, как под ногами скрипнул рыхлый гравий, в данный момент он являлся тем, кто цинично разорвал эту зыбкую ткань иллюзий, ложных представлений о социальной куртуазности и обходительности.

Мир. Люди. Скорбные, детерминистические стремления, мелочные интриги, тщетные попытки вырваться за пределы собственной ничтожности. Люди, что кичились своей волей, непоколебимым духом, были лишь марионетками обстоятельств. Они наивно полагали, что могут изменить судьбу, но в конечном итоге двигались по заранее намеченным траекториям, ведомые своими слабостями и страхами. «Светоч надежды» — безнадёжные, отчаянные мечтатели, всецело уверовавшие в дружбу, долг и благородство, они думали, что если изрекать красноречивые словеса и слепо сражаться за идеалы, то их усилия обретут вес, смогут сдвинуть тот самый камень преткновения. Персональные парадигмы, не более.

Занятно, что именно в сей момент сама планида или же насмешливая рука мироздания подбросила ему неожиданную забаву. Возможно, сейчас она станет именно той, кто сможет встряхнуть его сознание, завладеть вниманием, заполнить моментную пустоту. Порой универсум, будто язвительный игрок, подбрасывает фигуры на доску, не спрашивая, не считаясь с позицией участников. То, что было доселе бесцветным, мерклым полотном, внезапно обретает новые краски, на нём появляются очертания нового намерения, новой сюжетной перипетии. Она появилась столь нежданно-негаданно, но в её появлении чувствовалась какая-то необъяснимая закономерность, словно заранее разыгранная сцена, поставленная по ирреальному сценарию.

Даже безграничному, беспорядочному, исключительному хаосу свойственна гармония, ведь одно может порождать другое. Мадара был пылким сторонником того, что хаос является катализатором изменений, той необходимой, движущей силой, что способна разорвать старые, устаревшие структуры и положить начало новым, той силой, что ломает заржавевшие оковы, а гармония — закономерный результат.

Оказавшись за дверью госпиталя, Сарада сразу же сделала глубокий вдох. Она смогла нормально отдохнуть, так что теперь могла спокойно пойти за своей наградой, а то вынести - унесли, а денег - не выдали. Непорядок же!

- Надеюсь, что информации будет достаточно, чтобы спасти Сакату, - хоть мелкая Учиха и не понимала до конца от кого именно.

Выйдя из помещения, Сатору столкнулся взглядом с одним из джоунинов, но в конце подмигнул тому, но все таки, после этого действия, Сатору стало немножечко стыдно, и тот больше не поворачивался назад, так как ему после такого было стыдно даже в лицо нормально смотреть тому джоунину, которому Узумаки подмигнул. Но оказавшись на улицах деревни скрытого Листа, Сатору уже и позабыл об этой нелепой ситуации, и направился в сторону ворот Конохи, у которых обычно стоят настороже чунины Деревни Скрытого Листа.

Юная раненая Учиха топала по людной улочки. Из-за её вида и, подозреваю, трупика, все, ну либо большинство, пытались обходить Сараду стороной.

"Поскорее бы отдать это все начальству..."

Промелькнуло в голове у молодой куноичи после чего она на мгновение остановилась, чтобы перевести дыхание. Её кулачок сжался из-за боли, что электрическими укольчиками. Личико молодой Учихи скривилось, но она все же продолжила свой путь.

Суета и нескончаемый поток лиц. Голоса, запахи, что сливались воедино в этом «калейдоскопе» - были одновременно важны и незначительны, словно живой организм, соединяющий в себе всё то, что нынче называют сердцем Конохагакуре. Мысли, погруженные в глубокий омут, все чаще склонялись в сторону полного безразличия к происходящему, а вечно пустая улица собственного клана – чуть ли не единственное место, где она предпочла бы оказаться. Странное чувство, посетившее голову то ли сегодня, то ли пару лет назад. Может, просто смирилась с тем, что земля, по которой ступают ноги, больше не хотела её принимать? А может, всё таки дело в усталости.  Беспорядочный распорядок дня, в котором почти не было места для банального отдыха, точно сказывался на её моральном состоянии, хоть и за годы беспрерывной работы она всегда оставалась спокойной. Уравновешенной. Такой же миловидной. И доброй. С нотками благородной фальши. Куда без этого.

Длинные  пальцы соприкоснулись с небольшим прилавком данго, где старик с лицом, изъерзанным морщинами, предлагал свои сладости. Его монотонный, хриплый голос, сливался с общим гулом улицы, как ещё одна нота в бесконечной симфонии будней. Хината купила одну шпажку, но даже сладкий вкус во рту не смог развеять её странное чувство «отрешённости». Беловатые глазницы всматривались в людей вокруг – на торговцев, что с азартом зазывали проходящих мимо людей, на шиноби, что спешили по своим делам, на матерей, что с улыбками вели за руку своих детей…  И в этом всём она видела лишь беспросветную скуку. К своим, почти, тридцати годам, юная наследница не смогла реализовать себя ни в чем, оставаясь лишь блеклой тенью своих успешных родственников. Рука двинулась к карману пиджака, что бы положить несколько монет, что старик любезно протянул в виде сдачи, как из него невольно вывалилась смятая пачка сигарет. Откуда она здесь? Может кто-то подложил или давно забытая история, что в данную минуту не находила отклика? ? Аккуратно присев, что бы собрать разбросанный мусор, взгляд скользнул по толпе, и она заметила его.

Он стоял в стороне, словно тень, отброшенная на стену ярким светом фонарей. Его фигура выделялась даже среди этого хаоса – высокий, статный, с осанкой, которая говорила о силе, недоступной «обычным» людям. Длинные, черные волосы ниспадали на плечи, а красные доспехи блестели, словно кровь, пролитая на снег. Он не двигался, лишь наблюдал. И кажется, в его холодных и пронзительных очах читалась точно такая же отрешённость, что была в разы глубже, чем у неё. Но если куноичи чувствовала себя потерянность среди толпы, то Мадара… казался выше этого всего. Ей прежде всего хотелось подойти, сказать что-то. Просто банальное приветствие или же что-то вроде вопроса, почему он находится здесь. Однако слова просто застряли в горле. Стоило уже переступить через себя. Точно так же, как ноги невольно переступали толпу людей, постепенно приближаясь к своей «цели».

Шаг застопорился. Слишком хрупкое тело стало в одну линию с громадным мужчиной, что будто бы и не обратил на неё внимание. Его взгляд наблюдал за людьми. Без презрения и злобы – лишь холодное равнодушие, как у того, кто давно перестал искать смысл в этом мире.

– Добрый вечер, Мадара-кун. – тихим голосом обронила белоглазая, слегка наклонившись. То ли с привычки, то ли просто из какого-то призразного «уважение» к собеседнику, -  Извините, если отвлекаю, но... Вы здесь ради этой театральной сценки? Она, будто бы, уже заканчивается. Всё таки будний день.

Выйдя из ресторанчика, блондинка поспешила поправить свои светлые локоны. На лице само собой образовалась улыбочка, и вроде бы ее жизнь не изменилась в какую-то лучшую сторону, но и не стала как-то хуже. Цветы как продавались, так и продаются, родные живут себе, не болеют и это на самом деле, важно. Как минимум для нее. Что насчет самой Ино, то и у нее бывают хмурые деньки, как и проблески светлых лучей. Редкие встречи с прошлой командой, конечно застать их в полном составе, та еще проблема, но бывает, они частенько засиживаются в ресторанчике. А вот новая команда, радовала новыми эмоциями. 

Надеюсь я с этим быстро разберусь..

Пока что настроение у нее было хорошим, и сейчас мало что могло бы ее расстроить. Ну, по крайней мере она так думала, в то время пока шла по главной улице. 

Злободневная обыденность, будничность и каждодневность. Подобного рода синонимы и не упомянутые эпитеты, коих можно подобрать немало, как нельзя кстати бы подошли для описания улиц селения, неусыпно кишащих как жителями, так и зваными и незваными гостями, вояжёрами и теми, кто здесь проходит транзитом. Всегдашний, неизменный шум и гам, вопли, крики и детский лепет, сладостные, ирреальные тирады торговцев теми или иными диковинками, лавочников, скупщиков, все они так и норовят присесть на уши каждому встречному незнакомцу, да и знакомцу, собственно говоря, тоже, в рьяном уповании и вожделении впарить предмет, изделие ручной работы или ненадобную вещицу. Здешний антураж напоминал ему бесконечный водоворот однообразных сцен — суматоха, мельтешня, возгласы и смех. Беспечность. В общем, Какурезато жило своей обыденной, повседневной, суетливой жизнью.

Благоухание и смрад искони владычествуют здесь, подлинная «гегемония» ароматов. Всевозможное множество закусочных, забегаловок и приличных заведений, коих более чем в изобилии, являются виновниками здешних запахов, что слышны на всю округу и куда же без их регулярных визитёров и завсегдатаев, наполняющих свои телеса солидным количеством калорий. Бессодержательные диалоги, абсурдный трёп о том о сём, задушевные беседы, трактации и прелиминарии. Атрибутика свойственная социальной жизни. Умело поставленный спектакль, участники играют отведённую им кем-то роль, все носят маски, лишь закулисье может продемонстрировать кто есть кто, обнажить человечью внутрянку. Игра в имитацию. Фальшь.

Безмолвный созерцатель, бдитель, наблюдающий со стороны, усматривающий в декорациях лишь бутафорию, порой весьма халтурно сделанную, самое то, для рядовых обывателей. Ему тоже отведена отдельная роль, вот только желает ли он играть её… удовлетворять чужие чаяния. Нужна ли ему та самая личина, скрывающая доподлинные, непреложные начала. Он не вмешивается, не портит декораций, не спорит с постановщиком, но и не покоряется воле драматурга. Пауза между словами, обрывки фраз, недосказанность, тревожащая даже самых беспечных. Сюжетную канву задаёт слагатель, пером своим взмахнув, оставив на бумаге текст.

Его внимание привлёк звуковой резонанс, исходящий из сонмища людей, гвалт толпы, что наслаждалась репризой. В центре импровизированной сцены двое мужчин разыгрывали сценку — шутливая, балагурная пародия на сражение шиноби. Вздорные наряды, неказистые, тривиальные движения, данный ансамбль уж очень нарочито переигрывал, что никоим образом не мешало вызывать восхищённые возгласы публики.

Мадара остановился. Нет, его не столь заинтересовало сие действо, скорее, очередные попытки, потуги отвлечься, разгрузить голову, оставить думы и сместить фокус внимания. Здесь не было тех, кто мог бы увлечь его, встряхнуть его сознание. Он наблюдал за лицедейством и не находил в себе никакого отклика, лишь отрешённость. Они все были частью мира, который ему не принадлежал. Тем не менее представитель рода Учиха остался, вольготно скрестив руки в области грудной клетки, его очи нехотя следили за происходящим. Он знал, что это лишь игра, дурачество, буффонада, представленная на потеху люду. Ведь им неведомо, что такое сила, не знали, не знают и не узнают какого это, ни сном ни духом о той пропасти, бездне, разделяющей его и их.

Мало кто находит выход, некоторые не видят его, даже если найдут, а многие даже не ищут.

Шикаку вышел на главную улицу, следуя по направлению к вратам. Его шаг был ровным, но в голове продолжали роиться мысли о предстоящем задании. Время близилось к вечеру. Солнце медленно клонилось к горизонту, окрашивая небо в мягкие оранжевые и розоватые тона. В отличие от дневной суеты, сейчас деревня казалась тише. Люди занимались своими делами, не подозревая о грядущих переменах. Но рано или поздно всё станет явным. Когда первый удар прогремит у границ, когда первые вести достигнут Конохи, каждый житель поймёт — мир, который они знали, снова треснул. Шикаку чуть ускорил шаг. Он не любил задержек, а впереди его ждали те, кто отправится с ним навстречу войне.

Не успела куноичи забежать в магазин дяди Тошиба, как тут же и покинула его. Теперь ей оставалось лишь прибыть к вратам для окончательной отправки на задание. Ей никак не хотелось быть последней. Правда магазин этот был уже куда поближе к выходу из селения. Но потерять команду из-за такого пустяка, как опоздание ей очень не хотелось. 

Выбежав снова на улицу, красноволосая сразу понеслась к своей новой цели. Казус конечно вышел - никак она не ожидала, что в Холостых ножнах не окажется одной из самых необходимых для неё вещей. Делать было нечего, а только постараться не сильно задержать всю команду. Хотя было понятно, что без неё по крайней мере Шикамару точно не будет сильно спешить.