По широкой улице квартала виднелись следы разрушения — люди занимались своими делами, но взглядом обязательно провожали каждого. Харуто поспешноКонтроль Чакрыchakra(1) направился к массивным воротам. Дойдя до высоких ворот, украшенных символом веера, он на мгновение задержался. Это был немой знак принадлежности, который напоминал ему, кто он и какое бремя несёт.

Лёд в душе — крепче стали в руках.

Он не  отпрянул. Не моргнул. Ни страха, ни напряжения. Индифферентность, кою легко можно было спутать с прострацией тому, кто не знал его лично.

— Хм… — гортанный выдох, почти насмешка, взгляд, что ложится на кромку её лезвия. — Всё ещё поддаёшься моментным импульсам… ты же знаешь, что ты не сможешь меня убить, Ханами.

Он едва склонил голову, острие ещё сильнее впилось в кожу — будто намеренно, непосредственно вблизи сонной артерии. Его пальцы остались на её запястье, но и не сжимали больше, позволяя ей почувствовать иное: он не держал, а проверял. Его чёрные уже успели окраситьсяШаринганchakra(30) в ало-рубиновый, а взор устремился прямо в остервенелые тёмные, что пристально уставились на него, ожидая дальнейших действий.

— Ты пытаешься читать намерения или ты надеешься на страх? — он наконец убрал руку и медленно потянулся к обуху клинка, внешней частью ладони убирая оный от своего горла. Мгновение — и холодная сталь, что ещё секунду назад касалась пульсирующей жилы, оказалась в стороне. Учиха смотрел на неё с изрядным любопытством и с абсолютной уверенностью в собственной непоколебимости. Он был так близко, буквально нависая над ней, но не телом — волей. Его присутствие обнажало нервы, как ржавый нож — кожу. Мир вокруг в одночасье словно оказался под толщей воды, глубоководье, в котором любое движение требовало значительных усилий. Его аура, которой ты не видишь, её чувствуешь, когда становится тяжелее дышать, когда горизонт сужается до одного взгляда, до одного удара сердца. Он чуть подал корпус тела вперёд, тотчас остановившись у её уха, а уста расплылись в ироничной улыбке.

— Напомню тебе, что ты не единственная, кто умеет держать лезвие у горла, не дрогнув.

Он напоминал изваяние — чужой даже среди своих развалин.

Каменное спокойствие. Безмолвное равновесие под кожей. Пепел оседал на плечах, а он будто и не замечал ни трещин, ни копоти застрявших между стен. Смотрел сквозь весь этот пожар с таким выражением, будто всё происходящее было не больше чем пылью, что извечно витает в округе, но никогда не привлекает лишнего внимания к своему существованию. Наверное, в этом и была его «суть», с которой тяжело смириться, но к которой легко привыкнуть.

Чужие пальцы сдавили запястье. Так нагло. Грубее, чем нужно и неуместно близко, от чего где-то под кожей дёрнулся нерв, сведя скулы от раздражения. Усмешка медленно сползла с лица, подтягивая уголки губ к непривычному безразличию. Кто давал ему права даже подумать о том, что бы коснуться её кожи?

Все последущее – автоматизм, обостренный этим утром до звериной простоты. Вторая ладонь выскальзывает из равновесия, словно смыкая печать, а в её пространство ложится второй клинок, что вырвался из своих ножен коротким, режущим воздух движением. Сталь врезается в эфемерную тишину, возлагаясь к заранее намеченной точке. Острие оказывается под его горлом. Промедление — на долю удара сердца, однако тень от лезвия ложится настолько правильно, словно подобный удар она повторяла не первый десяток раз. Что было, наверное.. правдой? По крайней мере, в своих фантазиях, подобное действие прокручивалось каждый раз, когда он пытался открыть свой рот для очередной, холодно отброшенной фразы.

— Не забывайся, Мадара,— слова срываются с губ глухо, почти шепотом, — .. твоё безрассудство меня моментами слишком настораживает. Но тебе повезло, что часть информации, опровергающая твою причастность, была получена моими клонами, от чего я сохраню тебе жизнь… Пока что.

Уголок губ дрогнул, выдав что-то вроде усмешки. Усталой, едкой. С тем самым фирменным првкусом сарказма. Слова хоть и расходились с действиями, однако рука не собиралась отстраняться, наоборот — основание катаны лишь сильнее закрепилось в хвате, вдавливаясь в кожу. Не сильно, но достаточно, дабы оставаться в единственном правильном положении, при котором любое движение полностью контролировалось боковым взглядом.

— И это.. — глаза медленно опустились к его пальцам, которые всё ещё находились на её руке, — Предлагаю исключить любую тактильность. У тебя был шанс на это ранее, который успешно проебался.

Огонь и пламя. Едкий смрад дыма и кромешный смог, пеленой застилающий родовой дистрикт. Горячий пепел, несущий сакральный смысл. Отзвук потрескивающих углей сменялся пронзительным завыванием ветра, проносящегося сквозь изломанные контуры когда-то величественных строений. Мнимая идиллия благоденствия была коварнейшим образом нарушена, весьма вероломно. Сквозь завесу дыма едва проглядывались чёрные абрисы: горящее дерево, рухнувшие арки, обугленные символы гордости, некогда украшавшие стены клановых владений. Стены, на которых извечно реял символ, герб — двухцветный веер, теперь они были истерзаны хаотичными, витиеватыми трещинами, каждая из них — новая строка эпитафии. Стены, сквозь которые еле сочилась гарь и медленно оседающая копоть, но полотна с клановыми знамёнами не шибко торопились сдаваться, мерно истлевая и упрямо чернея в пепельной муке.

Сутолока и неконтролируемый хаос. Казалось, что во всём этом, лишь ему одному удавалось сохранять самообладание и безучастность — пугающую, неестественную человеческой природе, ни один мускул в его теле не дрогнул, безукоризненный лик, словно выточенный из белёсого мрамора, абсолютный, непоколебимый. Его исключительные когнитивные способности позволяли тотчас проанализировать произошедшее, сопоставив имеющиеся факты, в его черепной коробке естественным образом выстраивалась логическая цепочка.

Средь всего этого внезапного сумбура, пред ним «нарисовалась» знакомая фигура, обратившись к нему в язвительной манере, столь характерной ей.

— А следует? — сдержанный, холодный тембр голоса, тон, за коим отнюдь не было никакой эмоциональной окраски. Пальцы легко прошлись по правому плечу, смахивая осевшую сажу. Он сделал шаг в сторону, затем ещё шаг и вот, Учиха уже поравнялся с ней, остановившись сбоку, подле, указательный и большой палец его левой крепко впились в хрупкое запястье руки, кою она возложила на рукоять своей катаны.

— Не боишься пораниться, Ханами? — едва склонив голову набок, он исподлобья покосился на неё. — Полагаешь, что я имею к этому какое-либо отношение?

В скором времени Сенджу оказался практически у места происшествия. Как и ожидалось, весь район, принадлежащий клану Учиха, был оцеплен членами АНБУ, именно с этой целью и была выдана на табличка, которая также является официальным разрешением на проход на территорию.

Уже на подходе было видно, насколько активно ведутся работы. Медики помогали постродавшим, АНБУ охраняло территорию и прочесывало местность, разведотдел пытался найти какие-либо улики, которые было бы возможно связать хоть с чем-то, остальные же помогали с разборами завалов. Вполне возможно, что под ними все еще могли находиться люди.

Проход на территорию Сенджу подготовил заблоговременно, поэтому, пока охрана проверяла все ли в порядке, сам парень осматривался в округе.

"Взрыв был в башне. Взрыв был нехилым, его хватило не только на то, чтобы здание попросту упало. Судя по всему, от самого взрыва обломки этой башни смогли разлететься и в разные стороны. Впрочем, основной ущерб, конечно же, достался прилегающим зданиям, которые пострадали по большей части не из-за самого взрыва, а из-за падения самой башни."

Урегулировав вопрос прохода на территорию, Сенджу тут же спрятал свой пропуск обратно в карман, после чего тут же направился к одной из палаток с медиками, что находилась неподалеку.

Сразу после напряженного разговора с Хокаге, Фу направилсяНе владеет этой способностью в поместье клана Учиха. Он и раньше знал о случившемся, но первым делом должен был завершить текущую миссию. Справившись с докладом, Яманака побежал на помощь. Ещё в зале собраний он снял с себя плащ и маску и предстал перед стражниками в обычной форме шиноби с протектором на лбу. После короткого разговора он вошёл внутрь.

Ханами мягко положила руку Микото на своё плечо, после чего легко приподняла её, чувствуя как та едва держится на ногах. Ветер, пропахший гарью и пеплом, аккуратно соприкоснулся её лица, от чего куноичи аккуратно повернула женщину в сторону, а после лёгким движением подхватила её на руки. 

— У тебя просто сильный стресс... Но думаю что с твоей семьёй все в порядке. В любом случае, мой клон уже направился к руинам, чуть позже смогу проинформировать тебя о происходящем.  — единственное, что могла выдать Учиха в ответ на слова бедной женщины. 

Пусть Микото и пыталась зацепиться за Ханами, как за последнюю нить к надежде на лучшее, сама же девушка предпочитала суровую правду, чем призрачную иллюзию. Хоть в её воспоминаниях данная семейка не отличалась ничем примечательным, всё же навряд-ли кто-то целенаправленно решил убить именно их. Только если... это не было спланированным заговором. 

Окинув на последок центральный вход, их силуэты быстро размылисьШуншинchakra(50) в лепестках сакуры. 

Девушка была очень слаба и не могла сама думать что вообще происходит, только тьма и только слабость и боль в глазах. Когда её кто-то поднял и усадил она посмотрела через свои глаза, но видела только бурлящие чакруНе владеет этой способностью перед ней, ясности хотя бы не было но она подумала что это Фугаку или Саске, хоть на миг появилась улыбка на её лице но слабая что-бы радоваться. Девушка попыталась обнять девушку думая что это кто-то из них, даже голос её не смутил из-за стресса и пробуждение... Столько произошло у ней. . . Взрыв, шаринганНе владеет этой способностью... У ней точно будет отголоски войны и тяжёлая болезнь но нужно будет лечиться. 

— Сыночек?? Это ты!! Мама тут только ослепла немного,обними маму Саске.

Она со слабой улыбкой на лице начала слабо прижимать клона неизвестной девушки думая что это её сыночек Саске. Она перенесла самое плохое, самое ужасное чувство но она это запомнит.

— Да, отведи маму в безопасное место, ты знаешь отца? Он внутри! Произошёл взрыв! Вы успешно выбрались? Почему я вижу только чакру а не твоё лицо? 

Асума появился у ворот поместья Учиха как тень - бесшумноНе владеет этой способностью и внезапно. Его ноздри дрогнули, уловив едкий запах гари, смешанный с чем-то металлическим.

- Сарутоби Асума. Явился для поддержки.

Переступив порог, Асума на мгновение замер, анализируя картину разрушений. Его рука непроизвольно сжала кулак, а глаза сузились, выхватывая детали:

- Черт...

Клон возник бесшумно, практически в шаге от безжизненного тела Микото. Опускаясь чуть ниже, руки соприкоснулись с её плечами, приподнимая Учиху, заставляя её сесть. Глаза старались быстро оценить состояние женщины, однако по внешним признакам она не казалась раненой, более того — её дыхание и пульс были лишь немного отклонены от нормы, из чего брюнетка могла сделать довольно очевидный вывод, что вмешиваться в состояние при помощи её медицинских техник – не стоит. Лишь попытаться поговорить с ней и отвести в безопасное место.

— Микото, что случилось? Ты меня слышишь?! — голос прозвучал довольно громко, стараясь достучаться до Микото, — Давай я отведу тебя в более безопасное место.