Дрейфующее облако дыма медленно поднималось к небесам, где гневные тучи собирались воедино. Лёгкие колебания под ногами заставляли тело невольно содрогаться от силы, которую так сильно хотелось контролировать, но синеватые глазницы могли лишь с восхищением наблюдать за едва прорезавшимся светом. После того как стихия соприкоснулась со стихией, воздух моментально пропитался влагой и запахом выжженной, мокрой земли, заставив Ханами поморщить нос. Не то, что бы она как-то с отвращением относилась к подобному… Скорее плотно забитый в легких пепел, был причиной такой реакции.
Ей так легко было оставаться непоколебимой посреди хаоса. Каждое действие, каждая техника и каждое движение было отточено до совершенства так, словно она находилась постоянно в подобной среде, выходя из неё лишь на мгновенье, дабы ухватиться за глоток свежего воздуха. Слепая самоуверенность – самая слабая точка любого, кто считает, что сила измеряется исключительно объемами разрушительности, которую тот можешь повлечь за собой. В мировоззрении Ханами всё было точно так же, как и у всех, подобных её роду. Однако ей не нужно было сносить всё на своем пути, дабы доказать превосходство. Недостаточно просто сжечь мир. Нужно уметь разрушить, что бы создать. Мадара же был тем самым, сильным противником, которого хотелось не просто победить, а добиться от него уважения. Но его высокомерие, пропитанное в каждом язвительном выражении, раздражало до жути и одновременно наполняло уверенностью. Неподконтрольным, ненасытным желанием к совершенству. Взгляд становился всё более снисходительным, когда девушка осознавала, что в его случае он ещё не показал свой максимум. По крайней мере, её чутьё подсказывало то, что будь он на пике своих сил – здешнее место стерлось с лица земли.
– То, что ты научился расправлять крылья в хаосе, ещё не означает, что ты можешь летать. Не думай о себе так, словно ты можешь подчинить себе всё, к чему прикоснешься. – В такой же странной манере, как и сам мужчина, пробормотала девушка, стараясь скопировать интонацию его голоса. Хоть слова, сказанные ей имели долю смысла, в полной мере отражая абсурдность сказанного. Вдаваться в философию было заранее проигрышным вариантом. Ханами просто не была сильна в подобном, стараясь относиться к вещам так, как она видит их собственными глазами. Пристально изучая его реакцию, она заметила, как его уверенность стеснялась под весом её слов. Улыбка на её губах лукавила, стараясь не выдавать весь спектр ощущаемых эмоций.
Первые капли дождя ударили в лицо Учихи и она почувствовала, как атмосфера вокруг них становится резче, словно предвкушая грядущую катастрофу. Намокнувшие пряди обрамляли её лицо, нелепо свисая по бокам в виде остроконечных, утонченных локонов. Дождь – это не что иное, как очищение. Буря, что нагрянет в это место лишь с одной целью: установить новые земные порядки. И пусть сама Учиха добивалась именно этого результата, оказаться под таким ливнем было, словно впервые ощутить глоток новой жизни. Оставаясь стоять на месте, голова медленно опрокинулась назад, позволяя взглянуть на происходящее «повыше».
– Даже не знаю, считать это за комплимент или унижение, – Взгляд медленно сполз на возвышающую персону, ожидая в его действиях подвоха. Громадная «туша» из мышц, что полностью закрывала своим видом хрупкое тело девицы, казалась в таком виде ещё более угрожающей, чем десятком минут ранее. Тяжелый вздох сорвался с охолодевших губ, сдерживая очередную язвительную фразу, - Считай, я сделала тебе поблажку, показывая лишь часть своей силы. Но в следующий раз будь уверен, что я обращу твою гордость в пепел и развею по ветру. Если ты, конечно, осмелишься ещё раз замахнуться на меня...
Лёгкий толчок собственным плечом в твёрдую руку Мадары был напоминанием о том, что не стоит так серьёзно относиться к происходящему. Игривый голос брюнетки разбавлял мрачную атмосферу, давая лишнее напоминание о том, что всё уже закончилось. Продолжать это бесполезное сражение, особенно на исходе сил – не было смысла. Делая шаг вперёд, акуратом выпрямляя свою осадку и разминая руки в лёгкой растяжке над головой, при этом поворачиваясь к Мадаре, Ханами мимолётно окинула его взглядом, подмечая для себя несколько важных деталей, которые раскрылись лишь через прожженную одежду и нескончаемый ливень. Идеально выкроенные мышцы служили хорошей защитой от мелкий ранений, что были получены от соприкосновения с огнем, а длинные, мокрые волосы придавали своеобразной неуклюжести, напрочь убирая ту самую «серьезность». На мгновенье, сравнивая его с собой, разум посетило разочарование. Мужчина действительно был чистым проявлением аристократичного, величественного представителя клана Учиха, даже не смотря на потрепанный вид. Ханами же, в свою очередь, была блеклой тенью, блуждающей среди него.
– Когда мы вернемся в деревню, может быть много вопросов. Стоит частично исправить эту ситуацию. - От мыслей к реальности прошла буквально секунда, заставляя брюнетку полностью включить здравый рассудок и приступить к действиям. Возводя свои руки на уровне груди, смыкая друг с другом, они напитались тусклым, зеленым свечением. Она вложила в него чуть ли не последние крупицы чакры, стараясь достичь нужного значения и оставить хоть немного на собственное существование. Пальцы медленно направились вперед, располагаясь на груди мужчины. Запеченная в крови ткань говорила о том, что от точечных ожогов было лишь мнимое напоминание. Поддевая ногтем столь нелицеприятную «картину», подушечки фаланг соприкоснулись с открытой раной, вынуждая брюнета сморщиться от боли. Разумеется, подобное действие не было чем-то обязательным. Ей просто хотелось лицезреть хоть какие-то эмоции на самодовольном лице, помимо гордыни. Ощущая, как его самоуверенность медленно покачивается под давлением её нежной руки, кончики губ растянулись в легкой ухмылке. С каждым мгновеньем чакра проникала глубже, и рана на его груди начала постепенно заживать, не оставляя за собой следов.
– Одежду, всё же, нужно будет сменить. – Разочарованно произнесла девушка, не спеша убирать свои руки от мужчины. Ей хотелось ещё немного ощутить его сердцебиение, что в какой-то момент сливалось с её собственным, словно они являлись одним целым. Находясь на краю бездны – один шаг назад, и всё обрушится. Это было лёгким, непринужденным толчком своеобразной связи между ними, что образовалась на фоне соприкосновения личных убеждений. Стараясь не придавать этому особого значения, Ханами медленно убрала свои руки на пару сантиметров назад, – Я не то что бы настаиваю, но… Стоит вернуться в деревню и отдохнуть.
Блондинка уже шла по центральным улицам Конохагакуре,легкий ветерок гулял в светлых волосах куноичи,а карие глаза горели огнём предвкушения вкусной еды.
-"Поскорее бы дойти до Ичираку я ужасно проголодалась."-Пронеслась навязчивая мысль в голове девушки после чего Тсунаде ускорив шаг направилась к уже видневшейся лапшичной.
Вторые сутки выдались достаточно напряженными, но отдохнувший Тобирама сохранял силы для дальнейшей разведки. Наитие подсказывало ему, что это был далеко не конец. А потому его мог ожидать еще какой-нибудь враг. Волосы легонько развивались по ветру, а он размышлял о своем брате, подумывая о присоединении к нему в команду или создании своей, собственной. Правда, тогда бы пришлось повышать свой ранг. Данная участь была неминуема, для его-то способностей.
Заметив непонятную херню, что пыталась поймать и, возможно, затянуть под землю, юной представительнице клана Учиха, каким-то чудом удалось отпрыгнуть.
"Видимо ответ на мой вопрос - нет? Жаль, придется попотеть..."
Промелькнуло в голове у девушки, когда руки уже стали быстро вкладываться в печать, необходимую для техники. Надутые щечки и в сторону "возможного" противника полетела липкая и твердая сеткаПаучье Связывание
Рука же, пока девушка ещё была в полёте, сразу же после выпуска паучьей сети, потянулась за "косойОружие: Кама
20
30
35, делая тем самым то более опасным для противников.
Вечерело. Маки смотрела на то, как Ута стояла перед могилой, после чего выпрямилась, расправляя относительно широкие, как для девушки, плечи. На лице её всё ещё было выражение искренней благодарности за слова поддержки, что тогда прозвучали с уст подруги, но что-то ещё грустное было в её выражении.
- Я всё же схожу к нему на могилу. Не жди меня, - и так, не пытаясь затянуть краткое прощание, Сарутоби развернулась и направилась в сандалиях прямо в сторону могилы, которую она навещала один единственный раз.
Заросщая плющом, она была затеряна посреди остальных клановых могил. Он был всеми забыт и обесчещен. Говорили, что его жена умерла, но Маки была почему-то уверена, что это не вся правда. Говорили, что учителя скорее боялись, чем презирали, и потому держались от него подальше - непредсказуемый псих, который может с катаной наголо рвануть вперёд, не думая, и начать резать врагов на куски, по первому же указанию. Маки знала, что они исполняли чёрную работу, которую даже шиноби деревни нельзя поручать - то, что нельзя выносить наружу, и чем не могли пачкать руки АНБУ - для таких дел существовали они с учителем, и это её в целом - устраивало.
Она застыла перед каменным постаментом. Чуть наклонилась, сорвала лозы плюща, осмотрела их и свои руки. Укололась, пошла кровь. Маки прищёлкнула языком, и выдохнула.
- Здарова, мастер, - обратилась она к воздуху, сотрасая его перед могилой. - Давно не виделись, ага? Всё как и обычно, мудаки с клана всё также остаются мудаками. Дела неважно, но я надеюсь, что скоро смогу стать ещё сильнее, ведь иначе - ради чего всё это ещё было, а?
Маки отряхнула не-свои штаны, после чего размяла спину, делая круговые движения суставами плечей.
- Пора бы ещё отправиться на поиски этих ублюдков, что свиснули мою одежду. Точно найду, и насажу на пики точёные, - она поправила очки быстрым рывком, после чего развернулась на месте. - Бывай, учитель. Пусть о тебе никто и не хочет вспоминать, но я помню. Как же ещё забыть того, кого сама убила? Наоя, кстати, всё ещё живой. Я когда-то это исправлю, не переживай.
Она улыбнулась в пустоту, после чего направилась на выход из кладбища, исчезая в полумраке аллей.
