
Харуто вышел на площадку Монумента и сразу заметил троицу генинов. Их драка была хаотичной: кунай против куная, неловкие удары руками и ногами, всплески чакры. Но стоило ему появиться и произнести лишь слово, как пыл юношей обернулся против него самого.
"Хватит", - сказал Харуто спокойным тоном.
"Это наши дела!", - выкрикнул один, размахивая кунаем.
"Не мешайся!", - добавил другой, и вся троица, забыв о вражде между собой, разом кинулась вперёд.
Харуто лишь выдохнул и сделал шаг навстречу.
Первый замах, резкий удар куная по диагонали. ШаринганШаринган
Второй попытался ударить ногой в корпус. Учиха слегка повернулся, пропустив удар мимо, и оттолкнул нападавшего ладонью в грудь. Генин полетел назад, потеряв равновесие, и глухо шлёпнулся на камень.
Третий, самый дерзкий, бросил кунай прямо в лицо. Харуто чуть склонил голову, клинок прошёл мимо, а сам он шагнул вперёд и ударом обратной стороны ладони сбил юнца с ног.
"Слишком медленно", - спокойно произнёс он, обводя взглядом троицу.
Генины, не смирившись, снова поднялись. Попытка окружить: удары с двух сторон - один сверху кунаем, другой снизу ногой. Харуто присел, ловко ушёл от обоих движений и резко поднялся, разведя руки. Одного отбросило в сторону плечом, другого - ударом колена в живот.
Они снова оказались на земле, тяжело дыша, но упрямо поднимаясь. Харуто же стоял посреди площадки, как будто всё происходящее было не боем, не тренировкой, а простой детской забавой.
"Прекратите немедленно. Монумент Хокаге не место для ваших игр. Если вы решили проверять силы, делайте это на тренировочном полигоне. Не здесь", - сказал он твёрдым и полным уверенности и решимости голосом.
"Мы... просто хотели проверить силы...", - неловко пролепетал один из них.
"Проверять - не значит разрушать", - ответил Учиха, не повышая голос. - "Уважайте память тех, чьи лица высечены здесь".
Один из генинов опустил кунай, другой отвернулся, третий лишь пробормотал что-то нечленораздельное, но в их глазах уже не было прежнего пыла.
Харуто шагнул к ним и добавил:
"Вы пойдёте со мной. В отделение полиции", — сказал он ровно, без угрозы, но так, что возражений не последовало.
Он развернулся, а генины, понимая бессмысленность дальнейшего сопротивления, подчинились.