Последний взгляд.  

Могильные камни, покрытые бархатистым мхом, стояли немыми стражами прошлого. Их шершавые поверхности хранили имена, высеченные рукой времени, буквы, чуть стёртые дождями и ветрами, но всё ещё различимые для того, кто знал, где искать. Такуми провёл пальцами по холодному камню, ощущая подушечками шероховатости, неровности, следы прожитых лет. Казалось, сама земля здесь дышала медленно, глубоко, как спящий великан, и каждый вдох её был наполнен тишиной.  

Он опустил на землю скромный букет полевых цветов — ромашки, колокольчики, несколько стеблей клевера. Они не блистали пышностью, не поражали яркостью, но в их простоте была искренность, которая важнее любых искусственных украшений. Цветы легли у подножия камня, слегка поникшие, будто склонившие головы в молчаливом поклоне.  

Ветер, неспешный и задумчивый, шевелил высокую траву, растущую между надгробиями. Стебли её качались, шуршали, переговаривались между собой на языке, понятном лишь земле и небу. Кое-где в зелени мелькали белые головки тысячелистника, жёлтые глазки одуванчиков, уже готовых рассыпаться при первом же порыве. Воздух был наполнен запахами — свежесть утренней росы, терпкость полыни, слабый, едва уловимый аромат цветущей где-то вдали липы.  

Кладбище Конохи располагалось на холме, одном из тех, что окружали деревню, словно древние стражи. Отсюда, с этой высоты, открывался вид на крыши домов, утопающие в зелени садов, на узкие улочки, по которым уже начали двигаться первые жители. Дальше, за поселением, расстилались поля, окутанные лёгкой дымкой — то ли утренний туман, то ли испарения от нагретой земли. Ещё дальше, на самом горизонте, синели горы, их вершины терялись в облаках.  

Такуми поднялся с колен, ощущая в ногах лёгкое онемение, но не от неудобной позы — скорее, от тяжести момента. В груди было что-то тёплое и одновременно щемящее, как будто кто-то осторожно сжимал сердце, напоминая: *ты не один, даже когда кажется, что один*. Он не оглядывался, но знал — за его спиной не просто камни. Там оставались тени, воспоминания, голоса, которые он слышал только внутри себя.  

Дорожка, ведущая вниз, была выложена потрескавшимися каменными плитами. Когда-то их поверхность была ровной и гладкой, но годы сделали своё дело — теперь они лежали неровно, некоторые просели, другие приподнялись, образуя маленькие ступени. Между ними пробивалась трава, упрямая и живучая, словно сама природа пыталась стереть следы человеческих рук.  

Спуск вёл к лесу — густому, старому, полному тайн. Деревья здесь стояли плотной стеной, их стволы, покрытые тёмной корой, уходили ввысь, а кроны переплетались, создавая зелёный свод. Воздух в лесу был другим — прохладным, влажным, наполненным ароматом хвои, прелых листьев, грибной сырости. Солнце, ещё не поднявшееся высоко, пробивалось сквозь листву косыми лучами, рисуя на земле причудливые узоры из света и тени.  

Такуми шёл медленно, не торопясь. Его шаги были почти бесшумными — года тренировок сделали его движения лёгкими, точными. Но сейчас он не старался быть тихим. Просто сама земля здесь, в этом месте, словно приглушала звуки, обволакивала путника ощущением отрешённости.  

Где-то в ветвях щебетали птицы, но их голоса казались далёкими, как будто доносились из другого мира. Время от времени слышался шелест — может, пробежала ящерица, может, какая-то лесная живность скрывалась в зарослях. Но никого не было видно. Он был один.  

Дорога петляла между деревьями, то спускаясь, то снова поднимаясь, будто вела его через череду маленьких испытаний. Постепенно лес редел, деревья становились меньше, чаще попадались солнечные поляны, заросшие папоротником и дикими травами. И вот уже сквозь стволы мелькнула открытая местность — равнина, уходящая к горизонту.  

Впереди расстилались поля, золотистые от созревающих злаков. Лёгкий ветерок колыхал колосья, и они переливались, как море под лучами солнца. Где-то вдали мерцала узкая лента реки, извивающейся между холмов, словно серебряная змея, уснувшая среди просторов.  

Такуми остановился на краю леса, глядя вдаль. Его день только начинался, впереди были дела, задачи, возможно, встречи. Но сейчас, в этот миг между прошлым и будущим, он был просто путником, затерявшимся в бескрайнем мире.  

Он глубоко вдохнул, ощущая, как воздух наполняет лёгкие, как солнце греет лицо. И шагнул вперёд — туда, где ждала дорога.  

Он не оглядывался.  

Но где-то в глубине души знал — они смотрят ему вслед.