Усыпальница души незримо содрогнулась под неистовым напором чувств, трепещущих в его сердце, облачённым в массивный доспех из плоти и крови. На самодовольном лице ровным строем послышалась благоухающая усмешка, словно вырываясь в окружающее пространство упрямым сиропом из серной кислоты, что переливается с самыми разнообразными ядами этой планете. Её мысли своевольно вырывались наружу и казались столь комичными и наполненные благоговеньем. Это вызывало поразительную реакцию. Интерес столь дикий и своенравный. Никто более в этом мире не способен на подобное смешение ощущений.

— Я уже понял, что тебе нравится разбрасываться пустыми словами. — С должной ехидной усмешкой в голосе произнёс увесистый баритон, буквально рассекая окружающее пространство на "до" и "после". Его величественные очи плавно прошагали от пят до макушки этой очаровательной девушки. Они вновь столкнулись глазами лишь на мгновение, но именно в эту секунду её аккуратные нежные хладнокровные пальцы коснулись приоткрытой кроваво-алой массы на его груди. Они оба словно провалились в пространстве, устремляясь куда-то в зыбучее небытие. Словно растворяясь в этом мире. Их огонь угас, а имена стёрты из истории человечества. Но разве это волнует сейчас их мысли и разум? Их тела немедля соприкасаются, словно слитые воедино языки пламени, гарцуя сквозь пространство и время. Полностью погружаясь в зловонное ничто. Словно реальность и не существовала вовсе. Словно их единение это и есть апогей вселенной. Их мысли и чувства на мгновение сплелись узами столь крепкими, что дыхание в грудной клетке застопорилось. А лицо его действительно сморщилось от боли. Лёгкое помутнение ловко ударило в голову, пошатнув дубового гиганта.

— Ты слишком много на себя берёшь, женщина. — Кроваво-алая дымка известью покрывала его распухшие, после применения множества Огненных Шаров, губы. Потрескавшиеся, высохшие и пульсирующие. Они едва кровоточили и взывали к столь желанной влаге, которая уже несколько минут покрывала эту бренную землю. Едва приподняв свой подбородок к небу, мужчина невольно ухватился за небрежный поток живительной жидкости. Проводя мясистым языком по раскидистой пустыне, размазывая покрывающие капли по растрепанной коже собственных уст. Его лицо вновь приняло завидный фундаментальный и монотонный вид. Хотя бы щепотка глубокомыслия в её словах порадовала бы уши. Но, к сожалению, этого так и не произошло. Лишь слепое бахвальство собственной силой. Столь комичное, что Мадара лишь раздосадованно хмыкнул. Его массивная растопыренная ладонь взмыла вверх, попутно отмахнувшись от недальновидной помощи женщины. Смахивая её хрупкую ладонь с собственной груди, а ведь она уже закончила экзекуцию, не раньше, не позже. Десница устремилась к плечевому суставу, пальцы с должным усердием впились в проступающие вены, приводя механизм в действие. Рука машинально выдвинулась вперёд, после чего Учиха показательно потянулся, демонстрируя перед бывшим оппонентом, что это была лишь лёгкая разминка перед началом их настоящего танца. Оставалось лишь надеяться, что следующий раунд произойдёт совсем скоро.

— Отдых? Я думал, что мы только начали. Вся ночь наша, ведь правда? — С долей заметной иронии произнёс мужчина, разворачиваясь и подступая к своей броне. Оглядывая незначительный урон от касания соперницы, темноволосый ловким движением ухватился за кожаный ремень и потянул доспех на себя. Не прошло и минуты, как кроваво-алая защита вновь гордо красовалась на его увесистом теле. Лишь небольшая вмятина на груди напоминала о былом сражении. Если не считать, конечно, пыль, грязь и копоть, что были закономерным итогом после применения столь разрушительных техник Стихии Огня повсеместно.

Плоть, кровь, слёзы, песок и вода. Слились воедино в общем порыве, чтобы окружающее пространство вновь возымело смысл. Чудовище, погубившее этот мир предстало перед девушкой в полном облачении ужаса и трепета людского рода. Его величественный громогласный шаг. Горделивый до мозга костей. Высокопарный. Высоковольтный. Словно разряд молнии среди ясного дня. Могучий и несокрушимый в собственных устоях, в собственном величии. Но столь же подверженный эмоциям и собственным чувствам. Ему просто необходим этот доспех для существования на этой земле. Иначе, чувствуя себя человеком без кожи. Боясь каждого неосторожного касания. Неизгладимая боль. Сотни глаз повсюду наблюдают как ты корчишься от боли. Страдаешь. Упиваются твоим безобразным существованием. А чувство стыда преследует. Оно уже здесь. Одно неосторожное движение и ты погрузишься в океан безмолвия, океан немыслимого отчаянья, из которой дорога прямиком в самый Ад. Духовный и столь ненавистный при жизни. Ведь жизнь лишь строится на ощущениях и мыслях. Лишь восприятие формирует ту картину, которую ты хочешь видеть. Он сокрушил всё это в себе уже давно. Он познал суть окружающего бытия. Ведь мир лишь калька, отраженная нашими очами через призму сознания. Лишь флуктуация мозга и не более. Так почему бы не воздвигнуть мир по собственному желанию. Где ты будешь править. Где ты будешь решать судьбы людей. Звучит как истинное благо. Осталось лишь понять, как реализовать этот план... Лунный свет стекал по белоснежному покрывалу его мраморной кожи. Взгляд упрямо таращился на девушку.

— Идём. В следующий раз я вырву твой длинный язык или найду ему иное применение. — Оставив высокопарный слог, мужчина обратился к девушке, после чего сложил печать и сконцентрировал чакру в собственном теле. Уже через мгновение пространство в округе разорвёт на части, а тело его устремится вдаль, в родные просторы Кукарезато.