Эйдо стоял у входа в додзё, скрестив руки на груди, наблюдая за утренними тренировками. Вдали, за пределами стен, уже кипела жизнь — купцы, крестьяне, путники сновали по дорогам, а где-то на окраинах деревни звучали крики торговцев. Но сегодня его мысли были заняты совсем другим. Когда Маки подошла, он сразу перешёл к делу, без лишних предисловий.

— У нас есть работа, — сказал наставник, кивая в сторону дороги, что вела на юг. — Торговый караван отправляется в Югакуре. Дело срочное, и людям нужен кто-то, кто сможет их защитить в пути. Они обратились к нам, и мы не можем отказать.

Его голос был спокойным, но в глазах мелькала тень напряжённости.

— В последнее время на границах неспокойно. И чем дальше от столицы, тем больше беспорядков. Караванщики боятся, что их перехватят на пути — и, что заставляет их тратить большие деньги на защиту, опасаются они не просто бандитов. Шиноби Конохи, — с некоторой раздражительностью произнес мужчина. — Они уже дали о себе знать. Пока что осторожно, без открытого вторжения, но это вопрос времени. Караван движется через земли, которые они считают спорными, и есть вероятность, что они попытаются перехватить груз. А может даже и убить. Мы получили информацию, что недавно на границе была похищена группа торговцев, а парочку и убили.

Эйдо посмотрел на Маки долгим взглядом.

— Твоя задача — довести людей до конца пути. Любой ценой. Если придётся сражаться — сражайся. Если придётся убивать — убивай. Это приказ.

Он слегка качнул головой.

— Я знаю, что ты родом из Конохи. И знаю, что там могут быть твои старые знакомые или даже родственники. Но на этом пути они — враги. И если они встанут у тебя на дороге, ты должна будешь сделать выбор.

Эйдо сделал шаг назад и, скосив взгляд на Маки, хмыкнул.

— Я хотел отправить Хироки с парой ребят, но раз ты можешь вытереть им пол, то пойдешь ты. Не сдохнешь - 30% заработка отойдут додзе. А помрешь... ну значит ты не так хороша, как думала. Караван уходит через час. Будь готова.

Миссия ранга В для Маки Сарутоби. Отправиться в деревню Мороза и сопровождать торговый караван едущий в Югакуре за продовольствием. Смотритель каравана будет ждать у входа в деревню.

Эйдо выслушал её без спешки, не перебивая. Он скрестил руки на груди, слегка покачиваясь на пятках, как будто взвешивая её слова. В его взгляде не было ни насмешки, ни раздражения — лишь спокойный интерес. Когда Маки закончила, он на мгновение перевёл взгляд на Никайдо, но тот оставался невозмутимым, ожидая, чем закончится разговор.

— Ты хорошо наблюдаешь, — наконец произнёс Эйдо, хмыкнув. — Но это не секрет. Великий Восток — основа, базис. Если ты хочешь сделать шаг вглубь искусства меча, тебе нужно знать его. Он закладывает фундамент, позволяет отточить стойки, равновесие, контроль над клинком. Без этого большинство не смогут перейти к более сложным вещам.

Он слегка качнул головой, указывая подбородком на младших учеников, что тренировались неподалёку, повторяя базовые каты.

— В нашем додзё этот стиль изучают все. Ты ведь понимаешь, не каждый приходит сюда уже с какими-то навыками. Кому-то нужно учиться с нуля. Кто-то держит меч впервые в жизни. Если они не овладеют фундаментом, то не смогут постигнуть что-то более сложное. Кроме того, Великий Восток не так продвинут, как три Высших Стиля и не является секретом какого либо одного додзе. Он более универсален, считается базисом для любого, кто смеет называть себя мастером меча и умеет им махать не как дубинкой. Если знание Иайдо - это хороший тон и показатель твоего положения на ступень выше остальных, то Великий Восток показатель того, что в бою ты не просто смазка для оружия врага. - Эйдо чуть подался вперёд, внимательно посмотрев на Маки: — Но ты ведь не об этом спрашиваешь, верно? Ты интересуешься тем, как у нас переходят к иайдо.

Он перевёл взгляд на боккен, который она всё ещё держала. Треснувшая древесина говорила о том, что её удары были не просто сильными, но и рассчитанными, проведёнными с пониманием структуры оружия.

— Ты права, иайдо создано против шиноби. Хотя, скажем так, не только против них. Слишком много людей полагаются на скорость рук, на реакцию, на интуицию, но не ожидают, что их можно сразить ещё до того, как они сделают первый шаг. Удар, нанесённый в мгновение обнажения клинка, — это самое страшное оружие, если оно в умелых руках.

Он сделал небольшую паузу, давая Маки осмыслить сказанное.

— Но не стоит думать, что иайдо — это просто быстрое рассечение воздуха. Чтобы оно работало, твой противник должен быть уверен, что ты не представляешь угрозы до последнего момента. А для этого ты должна научиться владеть не только мечом, но и своим присутствием. У настоящего мастера меча всегда есть особый флер, кровавая аура и его намерение убийства настолько сильно, что ощущается буквально физически. Такое заметит только другой мастер. А чтобы твой противник не ждал от тебя угрозы пока ты не желаешь этого показать, ты должна научиться сдерживать себя, сдерживать своё желание убивать первым же взмахом. А оно появится как только ты познаешь вершины мастерства и то, как просто можно решать свои проблемы. Ведь человеческая жизнь так хрупка. Истиный воин умеет совладать собой, сконцентрировав всё своё желание, стремление рассечь всё перед собой на кромке своего меча. Твой клинок - твой сосуд.

Эйдо улыбнулся чуть шире, но в его взгляде сквозило что-то внимательное, словно он проверял, насколько глубоко она понимает суть его слов.

— Если ты уже знакома с Великим Востоком, то у тебя есть основа. Это хорошо. Но если ты хочешь постигнуть иайдо здесь, тебе придётся доказать, что ты понимаешь не только его суть, но и его философию.

Никайдо не шелохнулся, но его глаза слегка прищурились, когда он заметил тонкое изменение в манере Маки. Впервые за бой её движение не просто подстраивалось под темп соперника — оно подчёркивало разницу между ними. Между воином, привыкшим к спаррингу, и тем, кто знал, как убивать.

Хироки, едва успев осознать, что его манёвр оказался просчитан, почувствовал тяжесть её боккена, который, несмотря на трещины, всё ещё служил продолжением её воли. Его тело среагировало быстрее, чем разум, годы тренировок дали свои плоды. Он попытался отклониться назад, но Маки не оставила ему выбора. Направленный снизу вверх удар заставил его изменить стойку, защититься, но даже когда его боккен встретился с её оружием, он почувствовал что-то странное. Это было не просто сила.

Древесина его меча затрещала от неожиданной нагрузки. Хироки мгновенно понял — в этот удар было вложено что-то большее, чем физическая мощь. Он не знал, что это чакра, но знал, что это — угроза. Его тело напряглось, мышцы отозвались болью от резкого скачка назад. Он не мог позволить этому удару достичь цели.

Отпуская часть контроля, Хироки изменил баланс, позволив своей правой ноге уйти дальше назад, а левому плечу чуть сместиться вперёд. Его боккен, вместо того чтобы просто блокировать удар, скользнул по дереву её оружия, уводя траекторию в сторону. Это было отчаянное движение, не лишённое техники, но всё же — не плановое. Его ступни скользили по татами, когда он, наконец, отступил, сбивая дыхание.

На несколько мгновений в зале воцарилась тишина. Ученики, что до этого лишь напряжённо наблюдали, теперь буквально замерли, глядя на то, что происходило перед ними.

Никайдо, стоявший в стороне, сделал едва заметный вдох. Весь зал, всё пространство — всё было наполнено этим боем, столкновением двух мировоззрений, двух путей. Он видел в Маки нечто, что давно не встречал у молодых воинов: она не просто дралась, она вложила в этот бой саму себя, без фильтров, без масок.

Голос Эйдо, холодный и твёрдый, разорвал тишину:

— Достаточно.

Хироки замер, едва удерживая равновесие. Маки, возможно, и не остановилась бы, если бы не этот приказ. Но даже её тело, инстинктивно привыкшее к крови, должно было уловить скрытый приказ в голосе наставника.

Никайдо медленно шагнул вперёд, его взгляд скользнул по растрескавшемуся боккену девушки. Затем он посмотрел на неё саму. Немой мужчина перевел вопросительный взгляд на своего младшего товарища.

— О, я не сказал кто учил её? - ответил Эйдо, почесав затылок. - Сейджи Дзансей. Его гения хватило, чтобы даже из полной бездарности собрать что-то удобовариваемое, как ты видишь, Никайдо-сан.

Никайдо прикрыл глаза, обдумывая дать подзатыльник сейчас или нет. Но решив не устраивать порку прямо тут, старший лишь хмыкнул и сделал шаг в сторону. Всего один легкий взмах его боккена и идеально ровный разрез разделяеи орудие в руках Хироки на две половинки. При этом кусок дерева, что держал сам Никайдо, никак не пострадал.

-- Никайдо-сан хочет сказать, что ты слишком сильно полагаешься на силу, а вот на умения... Чтож, пока что у тебя их не совсем ноль, но биджу наплакал. 

Никайдо кивнул, подтверждая слова своего помощника, а затем незатейливым пинком направил Хироки к пункту медицинской помощи. Да, тут он тоже есть.

-- Но ничего. Мы научим тебя как прилагать ровно столько усилий, сколько необходимо. Вставай в строй, старший ученик Маки Сарутоби. Или можешь отдохнуть если хочется, и покапать на мозги вопросами. А ты, Хироки... ты понижен до младшего и следующий месяц в твоем расписании только 2 слова: физическая подготовка.

Никайдо стоял у дальней стены, сложив руки за спиной. Его глаза, холодные и изучающие, пристально следили за каждым движением Маки и Хироки. С момента начала их схватки, он уже понимал, что эта дуэль станет чем-то большим, чем простая проверка сил. Маки действовала нетрадиционно, её стиль, пусть и немного грубый, таил в себе глубину и индивидуальность. Никайдо это не ускользнуло.

Хироки, напротив, двигался с предсказуемой точностью, как истинный ученик школы, следовавший её канонам. Его первая атака, плавная и проверочная, была встречена Маки с таким спокойствием, словно она ожидала этого ещё до того, как он сделал шаг. Никайдо уловил этот момент, слегка приподняв бровь. В её движениях была не только техника, но и нечто большее — понимание ритма, предугадывание действий соперника. Даже её стойка, странная и неправильная на первый взгляд, оказалась продуманной.

Когда Маки начала теснить Хироки, Никайдо заметил, как та вложила больше силы в удар, нежели требовалось, заставляя противника смещаться. Её резкие, но контролируемые действия ломали привычные шаблоны. Она создавала темп, на который Хироки был вынужден отвечать. Его попытки сохранить дистанцию и вернуться в свою зону комфорта оказывались тщетными. Маки перехватила инициативу.

Звук деревянных боккенов, встречающихся в быстром, ритмичном темпе, наполнил зал. Ученики, которые сначала наблюдали с ленивым интересом, теперь едва дышали, всматриваясь в каждое движение. Даже самые младшие затаили дыхание. Хироки, почувствовав, как ситуация выходит из-под его контроля, сделал короткий отступающий шаг назад, пытаясь восстановить баланс. Его руки крепче сжали боккен, а взгляд, раньше спокойный и сосредоточенный, теперь выражал напряжение. Он явно осознавал, что столкнулся с противником, который не просто реагирует, а намеренно ломает его привычный ритм.

Взяв себя в руки, Хироки сделал резкое движение влево, пытаясь сместиться и обойти противника по дуге. Его боккен описал плавную траекторию, направленную к её боковой стойке, чтобы вынудить её сменить позицию. Это движение было быстрым, рассчитанным, но всё же чуть поспешным — словно он пытался перехватить инициативу, не полностью уверенный в своих действиях.

Его дыхание стало тяжелее, но всё ещё оставалось ровным. Хироки знал, что сила точно не его лучший союзник. Его путь всегда был в точности, скорости и в умении ждать подходящего момента. Поэтому, после первого удара, он не стал продолжать агрессию, а вместо этого слегка изменил стойку. Его боккен оказался чуть ниже обычного уровня, а корпус чуть развернут вбок, создавая впечатление уязвимости. Это был обманный манёвр — Хироки собирался поймать её на попытке атаковать.

Его ноги двигались плавно, почти незаметно, скользя по татами. Это была часть его стратегии — не давать противнику возможность понять, где он окажется в следующий момент. Несмотря на то, что его удары становились реже, Хироки вложил всё своё внимание в защиту и контратаку. Его боккен молниеносно уходил на защиту в верхний уровень, едва чувствовалась угроза удара, затем в нижний, и снова наверх. Он словно зондировал почву, ожидая малейшей ошибки, чтобы провести стремительный контрудар.

Однако в его глазах начинало читаться напряжение. Чем дольше длился бой, тем больше ему приходилось адаптироваться к нетрадиционному стилю соперницы. Хироки был учеником дисциплины, но даже его выдержка, казалось, давала небольшую трещину. Всё же, несмотря на усталость, он продолжал двигаться, удерживая концентрацию. Его боккен раз за разом поднимался для защиты, иногда уходил в короткие атаки, но каждая из них казалась чуть менее точной, чем предыдущая.

В какой-то момент Хироки сделал резкий шаг вперёд, его боккен на мгновение вспыхнул в горизонтальном ударе, который был настолько низким, что почти касался пола. Это движение было рискованным, но рассчитанным на неожиданность. Его цель была ясна — сбить темп соперницы, хоть на мгновение вернуть контроль себе.

Карочи:
1. Хироки меняет тактику и уходит в контратаки.
2. Начинает двигатся в разные стороны чтобы не получить удары.
3. Выждав момент резко нападает, используя низкий удар вместо обычного приема кендо.

Никайдо стоял в стороне, неподвижный, словно статуя, впитывая каждую деталь происходящего. Его глаза, холодные и проницательные, будто прожигали насквозь каждого, кто попадал в поле его зрения. Ученики, возраст которых варьировался от десяти до двадцати лет, усиленно старались не коситься в сторону этой девушки и своего ученика, чтобы не получить нагоняй и пару лишних ударов прутьями по причинному месту.

Её слова звучали уверенно, но для многих — дерзко. В этом месте каждый начинал с нуля, независимо от прошлого опыта. Однако Никайдо не был человеком, который осуждает. Он не судил по словам, только по действиям. Старший наставник приподнял боккен и стукнул им о каменный пол, тут же привлекая всеобщее внимание и останавливая тренировки. Его рука медленно поднялась, указывая на центр зала. Жест был плавным, но в нём читалась твёрдость. Ему не нужно было говорить, чтобы дать понять — её просьба будет исполнена. Несколько учеников переглянулись, шепча что-то друг другу, но быстро умолкли, когда к ним подошёл Эйдо.

— Хироки, — произнёс он, указывая на троих из старших учеников: молодого мужчину лет двадцати с крепкой, но гибкой фигурой. — Наша новая гостья хочет проверить свой уровень. Составь ей компанию. Проигравший драит туалеты до конца месяца.

Хироки коротко кивнул, поднимаясь с татами. Его движения были отточенными, лишёнными суеты, как у человека, привыкшего к регулярным тренировкам. Он снял с пояса боккен, поправил своё кимоно и встал напротив девушки, сохраняя ровную осанку и спокойствие.

Никайдо отошёл в сторону, давая ученикам пространство. Его взгляд не отрывался от Маки, но он не вмешивался, позволяя ситуации развиваться естественно. Это был его способ учить — через действия, через опыт. Он не искал в ней слабостей, не стремился подловить на ошибке. Он наблюдал за тем, как она реагирует, как адаптируется, как выражает себя через движения.

В зале воцарилась тишина. Даже самые младшие ученики, обычно шумные и неугомонные, замерли, наблюдая за происходящим. Воздух был напряжён, словно перед бурей. Хироки встал в основную стойку, слегка приподняв боккен, ожидая сигнала. Маки, напротив, не торопилась занимать традиционную позицию. Она стояла спокойно, позволяя своему телу расслабиться, как будто выжидая удобный момент.

Никайдо поднял руку, и в тот же миг Хироки сделал первый шаг вперёд. Его движение было стремительным, но не агрессивным, скорее проверочным. Он внимательно следил за её реакцией, оценивая, как она будет двигаться, как будет адаптироваться к его темпу.

Ну штош. Перед Маки сейчас один из пятерки лучших учеников, которым иногда доверяют проводить занятия в младших группах. Около 450 стат в сумме. Основной упор на скорость и выносливость. Владеет обычными для всех самураев техниками вроде быстрой поступи и покрытия своего клинка чакрой. Пусть боккен и не рассчитан на такое, но двух таких ударов дерево сможет выдержать. Специализируется на бое с использованием одного клинка.