Сабито подходил к стойке, за которой стояла девушка, хранительница ключей данного отеля. Протянув руку над столешницей, парень аккуратно положил ключ, что был дан ему. – Благодарю, госпожа. – С улыбкой, попрощался он с красивой девой и побрел далее к выходу из здания, сжимая в руке свой посохОружие: Посох.

Перейдя порог, как только его нога коснулась земли, Сабито растворилсяШуншинchakra(25) в лепестках.

Поистине величественное здание отеля не могло остаться без внимания Сабито, оно, как и многие другие было величественно в отличии от того, что он привык видеть в Суне, в свое время. Удивление было высечено в его эмоциях, прямо на его детском лице, что, разинув рот и просто радуясь этой красоте как малое дитя, от и представить не мог, что жизнь, может стать интересней просто наблюдая за чем-либо.

Улыбаясь и дальше, он вошел в здание и первое, что попалась ему на пути, была девушка, что была красивее всех, кого бы он видел, блондинка с острыми чертами лица и острым взглядом. Правда… Сабито немного был осторожен, так как в голове промелькнула мысль - «А естественная ли красота или обман…». - Стараясь не выдать своё недоверие, он продолжал легко улыбаться и обратился к даме.

- Простите, госпожа, мне бы найти место, где отдохнуть от долго пути можно было, да в одиночестве. – Мягко произнес он.

Девушка стала говорить с парнем и конечно же, он всё запомнил сразу, что было ему сказано, вплоть до расценок на приобретение комнаты. Поставив в стороне от себя посохОружие: Посох, он начал искать деньги, чтобы оплатить всё и сразу.

- Спасибо вам. – Кратко поблагодарив ту девушку, Сабито забрал ключ от номера, забрал свою палкуОружие: Посох и направился к выделенной комнате.

Идя по улицам Ивы и любуясь ее красотами, Тэкасу и глазом не успел моргнуть, как оказался рядом с местным отелем. Бегло окинув его взглядом, юноша на секунду задумался: «Может, перед очередным походом на миссию стоит немного расслабиться? Все-таки отдыхать тоже важно. Любой прогресс зависит не только от упорного труда, но и от качественного восстановления. Какой смысл работать себе же в минус? Ради чего? Ради въедливой мысли, вдохновленной собственной, фанатичной идеей стать "сверхчеловеком"? Звучит классно, но нет. Не сегодня! Любой механизм быстро сломается, если будет работать на износ. Решено!»

Данный монолог, отражающий логическую цепь его мыслей, длился всего мгновение. Через шестьдесят секунд после того, как молодой Саган увидел роковое здание, на его лице выступила хитрая улыбка. «Нарушать собственные правила иногда бывает весело!» Юный синигами был морально удовлетворен и вполне себе счастлив. Наконец-то настал тот момент, когда можно будет расслабиться. Он был весь в предвкушении. Перед глазами стояла картина, как он плюхнется на кровать и будет отдыхать. Но после всех законченых дел, конечно же.

Личный цензор все-таки взял верх, но парень не особо-то и был против. «По крайней мере я продумал этот момент заранее. Бог знает, в каком часу и в каком состоянии я вернусь обратно. Возможно, мне будет вообще не до общения с людьми. Сниму номер на сутки!». Парень смело направился ко входу рокового здания. Гостиница встречала его богатым интерьерном, многочисленной обслугой и немного уставшим администратором. Тем не менее нельзя было сказать, что она выглядела замученной или пребывала в плохом расположении духа. Кстати говоря, как выяснится чуточку позже, ее (администратора) зовут Сабо. Короткий формальный диалог, обмен материальными благами, и вот парень, все такой же довольный, шагает в свой номер, чтобы хотя бы немного поваляться на кровати перед реализацией потенциальных планов. Персональный компромисс был найден.

Широко раскрыв глаза, пятихвостый не нашёл что добавить к словам того, кто казалось бы выводил свою идиому среди множеств прочитанных текстов. Стремление к "очеловечиванию" несмотря на произошедшее, отречение от собственного гнева или обид. Немногие после произошедшего могут здраво рассуждать о ценности сохранения чужой жизни. Создание помнило о том самом предательстве Мизуки, помнило и помогало в моменты, когда шла война. Это казалось страшным сном для Хана и очередным воспоминанием, отрывком из долгой жизни хвостатого, -Вот как. Хорошо, раз уж ты так решил, то я с радостью помогу тебе в этом пути. -Слабо улыбнувшись, биджу помотал хвостами в стороны, ощущая как натяжение цепей с каждым годом становилось слабее и, может, он смог бы при должной силе вырваться, но ему не хотелось. Уже несколько десятков лет он наблюдал за миром как бы чужими глазами, чувствуя всё происходящее от лица Хана, -Самопожертвование... Если бы каждый человек пожертвовал чем-то, как ты, может и не стоило бы волноваться о следующем поколении или мироустройстве. Жаль, что дорога к миру вымощена из стольких трудностей. Как ты и говорил, неважна правильность написавшего, ты сам определяешь её. Искаженное восприятие того или иного существа сталкивается с другим, вступая в конфронтацию. Без жертвенности прийти к одному мнению невозможно.

Так размышлял Кокуо, вспоминая о тяжбах пройденной войны. Людские сердца вечно к чему-то тянулись, в то время как все необходимое было рядом, -И тебе спасибо. Благодаря тебе мне стало немного понятнее твоё мировоззрение.

После короткого сна и сеанса медитации, разум Хана прояснился и Кокуо снова вынырнул наружу выражая свои мысли в ответ на утверждения и предположения своего джинчурики. 

"На самом деле - не имеет никакого значения, насколько праведным был тот, кто писал те или другие доктрины. Не имеет значения, придерживался ли тот, кто создал "веру" - своих же правил. В целом - не имеет значения даже, кто именно записал те или другие советы, о том, как лучше себя вести. Ты сам решаешь, что из этого правильно, и что нет. Я пытаюсь придерживаться всех норм, что мне позволяет моё положение, и конечно же виню себя, когда не могу следовать дословно тем или другим предписаниям, так как моё чувство вины и покаяние за то, что я не смог выбрать лучший вариант из представленных - можно сказать, тоже являются доказательством того, что я иду по верному пути..." - он закончил эту часть демагогии и прикрыл глаза погружаясь ещё глубже вы мысли. 

"Я пытаюсь... Мыслить более глобально. Можно сказать, что я оцениваю тех, кто меня окружает, кто тоже будет защищать меня, если что-то случится - как дорогих мне людей, даже если я не знаю их по имени. Будет сложно показать, что я имею ввиду. Но не смотря на то, что я "оружие", они знают, что обо мне "надо заботиться". И я понял, что мне надо просто принять это как данность. Нет смысла гневаться на тех, кто живёт, и не ведает того, что творит, и что думает. Я... Всё ещё ненавижу ту боль, которую они иногда ненамеренно сваливают на меня - они бояться силы, что им не понятна, и это вполне себе предсказуемо и пояснимо, я даже не могу их винить в этом. Эта толика ненависти, что осталась во мне с тех пор, когда Мизука на меня напал, и после того, как я пережил войну - останется со мной навсегда. Но я пытаюсь унять её - извлечь с неё пользу." - наконец Хан открыл глаза и поднялся. 

Новый день - новая работа. Нельзя было надолго задерживаться на месте - всё же, он хотел посвятить очередной день тому, что бы восстанавливать позабытые навыки. 

"Это я к тому, что нет разницы, насколько во мне много осталось негатива к жителям деревни. Всё же - я буду пытаться "полюдить" их, потому что по сути - у меня и нет другого выбора. Я решил остаться здесь - в "селении", в социуме, как ты однажды выразился, что хочет меня использовать. Раньше я думал, что ненависть может спасти меня от презрения и затмить чувство обиды. Но сейчас думаю, что это было достаточно незрелое мышление. Все же - всем нам нужна толика самопожертвы - и думаю, что я выбрал собственное "эго" и свои желания, как принесённые в жертву в этом случае..." - наконец закончив разговор Хан направился на выход из отеля. 

"Спасибо за ответы. В любом случае, мне не с кем больше об этом поговорить..."

Некоторое время пятихвостый размышлял над его словами и внимал обращению, но не спешил отвечать. Всё же, мысли мужчины были более чем интересны для того, чтобы дать себе время на осмысление, -Сложно сохранить разум постоянно подвергая себя на испытания. Ты силён и телом, и разумом. Но рано или поздно, прям как сейчас, ты будешь сбиваться с пути. -Вдумчиво произносил Кокуо, складывая свои конечности перед мордой, -Значит, всё эти писания лишь для сохранения толики человечности, увековеченной определённым человеком. Это с некоторой стороны забавно, Хан. Одни существа пишут руководства для других о правильной жизни и не факт, что сами же смогут этому придерживаться. Я видел тех, кто желал кровопролития и тех, кто его избегал. Если так рассматривать, то мы с тобой ближе ко вторым. Иногда, возжелавшие крови могли оказаться заложниками обстоятельств. Вырощенный в кровавом побоище не сможет жить среди ясных лучей солнца.

Тяжело вздыхая, голубоглазое создание почувствовало некоторую печаль за людской род. Они сами себя обрекают на страдания из-за тех самый желаний, о которых упоминал его носитель. Сведя большую часть конфликтов к одному знаменателю становится понятно, что подобного рода "ошибки" будут появляться всегда. Из-за еды, территорий, власти, богатств, -Не терзай себя мыслями о тех, чьи жизни были тобою оборваны. Хан, ты ведь задумываешься о ценностях жизни в целом, а значит переосмысливаешь самого себя. В большинстве случаев мы вынуждены были сделать что-то и, если ты хотел остаться в живых, то тебе пришлось выступить "против". -Выдыхая пар на собственное пространство, Кокуо гордо поднял голову, вглядываясь сквозь сознание шиноби на окружающий мир, -В целом, я сам придерживался такой политики. Мне близко всё живое, но то, что угрожает моей жизни - я самолично порву в клочья. За свою свободу и жизнь нужно бороться. Любыми средствами. Ты - исключение, так как в некотором смысле благороден и интересен для меня. Надеюсь, я ответил на все твои вопросы?

Хан вышел из коридора. Ресепшен был пуст, так как в пять часов утра посетители вряд ли желали бы заселиться, а для выселения ещё было слишком рано. Джинчурики подошёл к стойке администратора, и заметил, что белокурая особа по имени Сабо, что была администратором этого заведения, спокойно спит уложив своё миловидное личико на сцеплённые вместе руки. Она даже чуть похрапывала, что было очень забавно, но не вызывало у Хана каких-то дурных мыслей или пошлых ассоциаций. Он сохраняя лютое спокойствие просто вытянул ключ от номера из своего кармана в нагрудном отделе жилетки, и аккуратно положил его на стол, что бы не разбудить девушку. 

После этого здоровяк осмотрелся. Раз уж никого - то ему никто и не будет мешать. Он занял место на одном из диванов, что присутствовали в вестибюле спокойно развалившись на нём своей тушой. Хан прикрыл глаза и начал медленную медитацию, что требовала от него лишь очищения разума. В это время он мог бы спокойно ожидать ответа для Кокуо, для продолжения прерванной Ханом беседы. Он надеялся, что биджу тоже отдохнул после их работы - пусть всю физическую составляющую в итоге делал Хан, но он думал, что Кокуо наверняка устаёт наблюдать за тем, как его носитель суетиться бегая туда-сюда. 

В итоге в вестибюле спокойно сидела "статуя" двухметрового здоровяка, что прикрывал лицо полами своей шляпы и сидел неподвижной скульптурой мужчины в доспехах. 

Странствие в одну сторону заняло у Хана считанные секунды, или же около минуты, времени, которую он провёл во внутреннем ментальном спокойствии и молчании давая Кокуо обдумать всё, что он вывалил на бедного Биджу. Внутренние переживания человеческой расы смежны с сентиментами и непрактичностью, и с возрастом люди становятся лишь более хлипкими. То, что в юношеском возрасте на пике максимализма казалось очевидным и правильным, со временем переходит в категорию глупого. Джинчурики понимал это, потому не напрягал Кокуо с тем, что бы он быстрее дал ответ. Всё же - сфера духовности и попыток сохранить свою человечность в условиях их работы - весьма важная тема, и требует размышлений. 

Хан остановился на ресепшене и нашёл Сабо уплетающей онигири. Девушка подняла глаза на великана и улыбнулась.

- Снова отдыхать, да? - она уже достала из под стола ключ с биркой и номером три на нём, после чего ожидала оплаты оного. Мужчина достал горсть монет разного номинала, что получил как оплату за работу. Он всё это время молчал. Сабо мило улыбнулась протягивая ключ. - Хорошего вечера. 

Хан поднял его со стойки и направился дальше по коридору первого этажа в поисках той самой комнаты, где он уже отдыхал недавно. Он пытался очистить собственный разум и не думать ни о чём лишнем, что бы не напрягать Кокуо собственными "эмоциями", если они случайно возникнут. 

Хан остановился после выхода из коридора на первом этаже и направил свои шаги к регистрационному столику. Сабо уже проснулась и отдыхала - пока посетителей не было, она принялась завтракать. Здоровяк навис над ней грозной тучей, что заслоняла обзор и разве что не гремела и не метала молнии. 

- Вот ключ, - хрипло и тихо проговорил он положив на стол ключ с биркой с номером три на нём. Девушка прожевала то, что было во рту и улыбнулась. 

- Конечно, спасибо за обходительность и то, что вовремя его вернул, - и после вернулась к еде положив ключ на нужное место за собой.

Хан кивнул и развернулся направляясь к выходу. Его мысли витали где-то далеко - надо бы сегодня потрудиться, и Хан не собирался отлынивать. 

"Конечно, ведь лень никогда не приводит ни к чему хорошему. Но иногда - полезно и отдохнуть..." - подумал джинчурики, и решил, что уделит работе лишь часть своего времени. Ещё следовало бы заняться медитацией и отдохнуть, к примеру исследовать и другие места в городе, что вот лишь недавно начал раскрываться, подобно бутону. Рутина - тоже часть жизни. 

Хан вернулся в заведение спустя некоторое время после того, как его покинул. На улице уже стоял вечер, так что Сабо готовилась к тому, что бы провести его без происшествий, посетителей и других гостей и проверок. Она приготовила себе зелёный чай, сделала несколько бутербродов, наложив на куски хлеба пару кусков мяса, и собиралась уплетать это со здоровым аппетитом. 

Дверь открылась, и внутрь зашёл джинчурики. Сабо остановила наедки на половине пути ко своему рту, после чего улыбнулась, положила их в сторону, и достала из под стола ключ, который великан оставил тут на сохранение в тот раз, когда приходил на часок, небось, просто вздремнуть или отдохнуть от шума снаружи. 

- Вот, - проговорила девушка. - В целостности и сохранности. 

Хан подцепил ключ пальцем, после чего спрятал его в карман жилетки. Сейчас он выглядел слегка иначе, но Сабо не обратила на это никакого внимания - словно ей было в целом без разницы, пусть даже голыми посетители приходят, лишь бы платили. Пусть она и была заботливой хозяйкой этого заведения, и работницей в одном лице, но иногда старалась не обращать внимания на странности других. 

Молча отвесив уклон и "угум"-кнув в маску, что прикрывала низ его лица, и сменила белую ткань, Хан направился на первый этаж держа в руке ключ с третьим номером на бирке.

А Сабо молча вернулась к поеданию своего небольшого ужина, и после принялась запивать его чаем, когда один откушенный кусок полез не в то горло.