Шиноби Корня, который находился все это время внутри и встречал представителей членов клана Хьюга, смиренно и тихо находился в стороне и старался не вслушиваться в разговор. Понимая, что время идет, а уважаемые шиноби Хьюга так и не могут принять окончательного решения, тот резко встал и сделал шаг вперед.

- Простите... Я покину данный зал собрания, но... Хокаге-сама надеялся, что уже как неделю назад будет выбран истинный глава клана... Поэтому, он решил дать еще время, мы вернемся через пару дней за вашим решением...

Шиноби с большим уважением сообщил информацию членам клана Хьюга, после чего спокойным шагом вышел из зала. Для всех было понятно у них осталось немного времени. Коноха нуждалась в данном клане, как и в начале ее полноценной работы. После услышанного для всех было понятно, что 19.05 к ним придут за ответом.  

Время будто замедлялось и ползло также лениво, как надвигающийся вечер. Тянущаяся тишина, будто поддакивающая человеку в маске, прерывалась лишь отголосками разговора самой первой пары прибывших и теми, кто приходил позже. Однако третий по счету достаточно громко заявил о себе, но не сказать, что в хорошем смысле. Мало того что его определение выглядело, мягко говоря, странно. Так и без причины «активные» глаза вызывали только лишнюю настороженность. И пусть Кори бы не опустилась до принятия всего в штыки, но всё же это сочлось ею как отрицательный факт.

- Доброго дня. - лишь спокойно произнесла девушка, хотя не получала приветствия от входящего. Впрочем, то останется на совести вошедшего.

Следующий по счету вошел молча, что, правда, может быть продиктовано его принадлежностью к побочной ветви клана. Как бы то ни было, его Хьюга, не опуская лица и глаз, также в ответ поприветствовала умеренным поклоном. Конечно, кто-то мог сказать, что не пристало главной ветви такое, но у неё, носившей когда-то ту самую печать на своем лбу, были несколько иные взгляды.

В конце концов взгляд её ледяных, но совсем не бездушных глаз, пал на последнюю двоицу прибывших. Леди Хинату куноичи знала куда лучше остальных, как и её спутника. Само собой в её разум вернулась мысль о том, как какая-то мелочь может сподвигнуть человека отречься от другого, будучи хорошо знакомыми. Особенно, когда принципы стоят превыше всего в его голове. Неджи... Стоило лишь зеленому узору пропасть со лба молодой ирьенин, как, ведомый своим бесконечным утверждением о воле судьбы, он мгновенно оборвал любые связи с ней.

"Забавно... Не видеть, как судьба судьба сама не следует тому пути, который ты считаешь принадлежащим ей." - повторила у себя в уме черноволосая свои старые слова. - "Такое же заблуждение, как и отрицать само присутствие фортуны. Той, что одновременно в наших руках, как и полностью независима от нас."

- Здравствуй, Хината-сан, Неджи. - встретила приветствие обладательница непослушных волос.

И хоть их с шатеном общение с натягом можно было назвать то дружбой, но всё равно это навевало некоторое сожаление, с которым куноичи встретила промелькнувший взор юноши. Но от всего этого Кори быстро отвлекли слова сестры, которую парень обречен сопровождать. И по приказу, и в своей бедной, запутанной головушке. Родственница же хмурного, как туча, так и не менялась в своей застенчивости, сколько бы не пролежала в больнице бывшая Джонин. А изречение же окончательно проявило всё и подтвердило выводы черноволосой, которые сами выходили из разговора с Сарадой.

 - Пожалуй, я не совсем так отвечу на этот вопрос, как он того требует в своей формулировке. Можете записать это в счёт моего ещё слишком недавнего возвращения. - начала говорить сразу далее брюнетка, поставив трость перед собой и слегка навалившись на неё. Несколько запутанно и издалека, как всегда. - Будущее лежит в плоскости привнесения перемен в нашем клане, но с сохранением наших традиций одновременно. Как бы это взаимоисключающе не звучало. И это объективно сложная задача. Решение для неё я сходу не назову.

Конечно, Кори сейчас очень вероятно могла столкнуться с категорическим осуждением, но это была её позиция на данный момент. Сразу и вспоминался один молодой глава, к которому она была некоторое время «привязана» обязанностью сопровождающей. Он-то и вовсе собирался полностью и грубо ломать всю систему, что в целом Хьюга не считала хорошим ходом. Но часть правды в его неординарности всё-таки была. Стабильность стабильностью. Но без движения и развития не будет.

Путь до залы, — волглый, промозглый, звучащий легким шагом обезличенной фигуры позади, — запомнился лишь телесно. Неприятное чувство мокрой ткани на плечах, словно та сподобилась инородной коже, слившись с телом тяжестью дождевой воды, что из раза в раз проскальзывала по ключицам каплями, рисуя змеевидные линии по телу, обданному напряжением, терялось посреди вопросов в голове, коими внутренний голос не утихал ни на йоту.

Он ступал позади нее. На полшага, как и предписано его крови с рождению. Вровень — было бы кощунством в отношении главнейшей ветви, а впереди — изменой предначертанной его роду догме. Догме произрастать в чужой тени без права на вольность в словах или же выборе направления линии жизни, власть над коей забирает печать во лбу. По этой причине ее вопрос не сыскал должного ответа. Она обратилась к нему слишком тихо, едва ли не на выдохе. Как к родственной крови, нежели клейменной опоре. Как к тому, кто своим словом мог бы развеять все ее тревожные потуги. Но он остался недвижим своими устами. Даже не взглянул на нее, не сводя глаз с незримой точки перед собой. Не потому, что не имел на это желаний, но потому, что не имел то права. Голос сестры звучит так, словно в нем есть место вере, что они наделены правом говорить друг с другом вслух. Здесь. Как равные друг другу. Как члены одной семьи или же люди, что связаны нечто большим... На все, что он мог рассчитывать для себя посреди мириад глаз впереди, — лишь молчание, лишь осанка и лишь самоконтроль. Один неверный взгляд — и кто-нибудь в этой зале запомнит его реакцию не как жест вежливости, а как положение вольности, коего он должен быть лишен с рождения и до самой смерти.

За оконечностью коридора его ожидала лишь чаемая беспримесность, лишенная эмоций на сглаженных холодом лицах. Сдержанные поклоны, застывшие позы, взгляды, обтянутые белесыми цветами роговиц. Глаза, кои никогда не искали в толпе таких, как он, не смотрели на него как на равного себе, только награждали досмертным клеймом... Он же не обдал взглядом никого из них, заходя на свет следом за ней. Заприметил лишь женское лицо краем лавандовых. Взглянул на нее одним мгновением, как на единственный образ посредь других, кое выбивалось из фона переплетением их общего прошлого. Пусть и всего лишь мимолетного. Все остальные — прочие фигуры, коих он знал лишь по родословной. И все они ожидаемо держали свои лица, не треснув их холодными гладями даже с того факта, кто привел их сюда.

Мертвая белая маска на лице. Одна из множества рук главенствующих глаз, смотрящих на всех них из-под тени козырька каге-касы. Глаз, не принадлежащих их клану и не имеющих права входить в дела их рода даже сопровождением в «лице» человека из АНБУ. Это был плевок в кодекс, в традицию, в саму суть того, что отделяло клан от деревни. Там, где все решала кровь и порядок рождения, вмешалась рука извне. Жест сравним с угрозой, нежели просто нарушением. Слишком мягкой, чтобы говорить о ней прямо, но слишком явной, чтобы отвести от этого глаза.

Шаг привел его в предназначенное ему фатумом место — чуть позади Хинаты, на расстоянии всего лишь дыхания, но не руки. И когда та размыла тишину и редкий перешепот голосом, Неджи осторожно навел на нее взгляд, не двинувшись даже в голове. Не как на сестру или же наследующую кровь... не как на возможную главу. Его деланное безразличие в глазах скользило по девушке, коя не должна была оказаться здесь на первых ролях. Звучание ее голоса разлетелось по зале эхом. Более уверенным, нежели Хината позволяла себе при иных обстоятельствах. Он же не вслушивался в их смысл, но вслушивался в тон. Слишком много пауз на вздох. Слова едва ли надломлены страхом, но это чувство ежилось под тенью совсем иного. 

Ее речь оборвалась вопросом о будущем клана. А он медленно перевел взгляд на лица, что похоронят его следующим своим изречением. Но... Собрание было слишком официальным. А это значило, что все слова здесь запомнят, все взгляды заметят, выражение лица — интерпретируют по-своему.

И он отвел глаза от них, позволяя тем смотреть лишь только на собственный смысл впереди.

Ткань времени надорвалась в самый неподходящий момент. Пелена чакры, упавшая на загривок врезалась в сознание, не оставив иного выбора, кроме как — исчезнуть.

Обувь предательски хлюпнула, оставив на отполированном полу водяной след. Промокшие рукава прилипли к локтям, тяжёлые пряди волос — к шее, а капли, падающие с ресниц, отзывались неприятным ознобом, прокатывающимся вдоль позвоночника. Тело выдавало волнение куда ярче, чем мысли. Мимолётная дрожь прошла так же внезапно, как и появилась, заставляя её быстрее сориентироваться в пространстве.

Что-то было не так.

Не настолько, чтобы поднимать тревогу, но вполне достаточно, дабы пальцы сами собой вжались в мокрую ткань груди, прижимая ладонь сильнее туда, где сердце билось чаще обычного.

« Неужели собрание понадобилось так быстро?..» — белые глазницы метнулись в сторону Неджи, стараясь найти в нем ответ на заданный вопрос. Однако взгляд, упавший на силуэт брата, не давал желаемой ясности. Он выглядел так же, как и она: промокший до нитки, с едва заметным напряжением в уголках глаз и линией губ, сжатой до предела. Осадка оставалась такой же безупречной, как и положено представителю клана Хьюга, но казалось — подобным вопросом сейчас он задавался и сам.

— Отец упоминал о собрании, но я не думала, что оно понадобится так быстро… Ничего ведь не произошло, Неджи-кун?..  — прошептала Хината, голосом, что едва прорвался сквозь шум собственных мыслей.

Она посмотрела прямо, оценивая тех, кто находился в помещении прямо сейчас, дабы, возможно, в этом найти ответ на заданный ранее вопрос. Из всех, кто находился в зале, ей по настоящему были знакомы лишь двое: Кори и Кайто. Остальные — оставались загадкой. Или же были той частью клана, что всегда оставались в тени и не выдавали никаких признаков к собственному существованию. Впрочем — в этом была суть каждой семьи Хьюга, которая относилась к главной ветке и имела прямые, родственные связи. Скованность в манерах. Немота в выражении чувств. И взгляд — холодом оценивающий любое проявление индивидуальности. Которое, разумеется, было неуместным пятном на безупречной репутации родословной.

Хината на секунду задержала взгляд на знакомых лицах. Сердце вновь дрогнуло от неуверенности. Стоило ли ей вообще возглавить это собрание, начиная речь первой?

Но, привычка была сильнее сомнений. Она слегка наклонилась, попутно убирая выбившуюся прядь волос, что упала перед её лицом.

— Кори-сан, Кайто-сан… Рада вас видеть, как и всех остальных! — слова прозвучали сдержанно, но в них чувствовалась искренняя вежливость — та самая манера, к которой её приучали с детства.

Рано или поздно этот день должен был наступить. Разговоры о выборах нового главы клана велись давно, пусть и негласно. Будущее Хьюга уже не могло строиться на догмах прошлого. Старейшены устали от неопределенности, а некоторые — напротив, слишком торопились её преодолеть. Хината же знала о большинстве всех этих подробностей, но старалась оттянуть время как можно дольше, дожидаясь пока хоть кто-то вызовется на эту должность. Но..

В груди что-то незаметно переклинило. То ли остатки вины, то ли хрупкое желание быть не просто частью системы, а её голосом. Хоть однажды. Выпрямив спину, куноичи сделала шаг вперед, позволяя своим губам распахнуться вновь в речи, но уже чуть увереннее. Не от имени одной из важнейшей семьи — а от своего собственного.

— Прошу прощения, если мы явились с опозданием. Но если собрание касается грядущих выборов… позвольте мне начать с первого вопроса. — слова разнеслись эхом по залу, стараясь достучаться до каждого присутствующего здесь человека, —  Я понимаю, что, возможно, моё мнение незначительно… но если речь идёт о будущем клана Хьюга, я бы хотела услышать... какое будущее каждый из Вас готов предложить клану. 

Закончить паузу — не поздно никогда. Ведомый незримой рукой, заснувший на месяцок другой любитель экспериментальных жанров музыкальной долбёжки приоткрыл глаза в прищуре: солнечные ванны это хорошо, витамин D, всё-такое, но исключительно в меру!.. Судя по консистенции осевшей на скамеечке, на которой восседал Хьюга, пыли, темноволосый провёл в сонно-бессознательном продолжительное количество времени. Это особый навык членов (и членинь… нет, вернее членинесс) клана Хьюга — ультрагибернация: хотя, судя по тому, что паренька никто не разбудил, его в какой-то период накрыли плащом-невидимкой, а после — просто забыли.

Разум сразу занялся работой — принимаясь считать, какое число на дворе… И, самое важное, какой месяц.

Деньки обещали перестать быть томными, приблизительно в это время, а если точнее — прямо сейчас, должно проходить общее собрание клана Хьюга. Всё, что было связано с кланом, темноволосый переваривал не слишком хорошо, но появиться всё-равно стоило, как минимум посветить лицом после продолжительного собственного простоя-пропажи.

Темноволосый исчезШуншинchakra(20) в облачке дыма даже не приподнимаясь с сидячего положения — на собрание Хьюга Кайто появится в крайне бодром настрое, потому что путь ему предстояло провести в армейском положении «в полтора».

Оказавшись прямо перед дверцей зала для собраний темноволосый выматерился себе под нос: держать полуприсед в шуншине оказалось гораздо тяжелее, чем он себе представлял. Кажется, с обуви от ускорения точно были стёрты полсантиметра подошвы. Рука легла на рукоять, отворяя дверь.

…судя по собравшимся в зале присутствующим, дату парень посчитал вполне себе корректную, это не могло не радовать. Глазки сразу же принялись скользить по присутствующим, по охране в лице АНБУ. Из самых примечательных — четыре звёздочки! Четыре потенциальных друга-подружаньки, с которыми можно подрывать устои Хьюга и вместе отправиться на весёлый квест по долбёжке в дёсна с Учихами!

Мысли посекло тесаком, глаза остановились на выбивающемся элементе. Ч-О-К-Е-Р.

— Ого!.. Годы внутрикланового кровосмешения позволили явить свету первую Хьюгу-альтушку! Ой… Не знаю, откуда мне в голову пришло это древнейшее слово, прошу прощения.. Объяснить не смогу, - это было первое, что выдал новоприбывший, а после — Кайто запнулся, старательно пытаясь перебрать в головушке вереницу фактов, приподнимая из пыльной кучи информацию о том, откуда он знает все эти выражения из горящего взрывами, кажется, далёкого будущего… Не важно. Слова были посвящены Касуми — взгляд задержался на девушке первой. После, взгляд скользнул дальше.

Кори.

Масуми.

Сора.

Темноволосый не знал имена булочек из клана, но в душе всё-равно слоном носилось ощущение, что с кем-то из четвёрки присутствующих он знаком. Ба!.. Так и до галоперидольчика недалеко. В противовес большинству, старательно украшающему зал для собраний кисленькими котячьими (всем известно, что Хьюга, в отличие от собакенов Учих, представляют из себя милейших котомурчалок) моськами, Кайто улыбался во все тридцать два зуба.

…заодно старательно разглядывая каждого — с такой натугой, чтобы ВСЕМ стало неловко. Нет, не так… Р-А-З-Г-Л-Я-Д-Ы-В-А-Я.Бьякуганchakra(5) Цвет белья, каждую косточку тела, каждую складку на коже — лучшие знакомства должны быть столь же близкими, неловкими и сексуально томными, как цыганский поцелуй.

Сора остановился перед входом в огромный зал и лишь спустя минуту мыслей, отворил дверь. Он вдохнул, ощутив лёгкий аромат благовоний, что всегда горели перед собраниями.

Шагнув через порог, Сора сразу ощутил на себе взгляды. Проникающие, властные - типичные для представителей главной ветви.

Сора учтиво поклонился, не слишком низко, но с должным уважением, как предписывали традиции побочной ветви. Затем, не дожидаясь приглашения, он плавно и кротко двинулся к дальней стене, чтобы занять место, которое не будет слишком выделяться. Его движения были размеренными, почти медитативными, как будто он не хотел потревожить напряжённую атмосферу или даже создать лишний поток воздуха.

Сора чувствовал себя чужим в этом месте, но не позволял себе это показывать. Он знал, что такие собрания редко заканчивались чем-то значимым для побочной ветви. И всё же долг клана требовал быть здесь.

Почти во главе зала он заметил фигуру в маске Анбу. Член тайного подразделения стоял неподвижно, руки сложены за спиной, а взгляд, скрытый под маской,  невозможно было прочесть. Его присутствие говорило больше, чем слова: что-то важное должно произойти. Возможно, дело касалось всего клана, а может судьбы кого-то из них.

Войдя вслед за своей госпожой, Масуми немедля опустил голову. Не слишком низко, чтобы это было демонстративным унижением, но достаточно, чтобы его взгляд потупился к полу, выражая символическую покорность к главной ветви клана. В его лице читалась каменная отрешённость, и не благородное безразличие, а выученное, как самые кровавые уроки жизни, смирение.

Ступая беззвучным шагом, словно и не касаясь пола, он оставался в полушаге позади девушки, прямо за её спиной — как оружие в ножнах, что не выберется без воли его обладателя. Хотя... скорее, как живой щит. Когда же Касуми остановилась — замер и он. Представитель побочной ветви будто обретал позволение дышать лишь тогда, когда дышала она. Обезображенная форма взаимоотношений главной и побочной ветви, несвойственная ни одному представителю клана даже в самые кровавые и тираничные времена, нашла своё воплощение в миниатюрной девушке, чей лик, на первый взгляд, казался ангельски-добрым. Масуми же просто оказался не в то время не в том месте, по сути — обычная жертва обстоятельств, втянутая круговорот страданий и мучений лишь... волей судьбы.

— Сегодня, я всё перепроверил. — под её голосом, сладким и ленивым, как сладкий нектар на острие иглы, плечи мужчины едва заметно дрогнули, сжавшись в непонятном для прочих глаз напряжении. Но это был даже не страх, нет. Сжались они от рефлекса, что сросся с его кожей, вплетённый в память вместе с рубцами и ожогами на теле. — Мы пришли немного раньше запланированного, скоро должны прибыть и остальные. — сухо и безжизненно дополнил себя же Масуми, звуча так, словно такая многословность была абсолютно несвойственной ему, и лишь адресат ответа заставлял мужчину выдавливать из себя столь развернутые объяснения.

Услышав слащавый, почти что ядовитый вопрос в сторону представителя АНБУ, Масуми, будто от безысходности, лишь прикрыл глаза с моментально скользнувшей в голове мыслью: "Опять она за своё..."

— Такие детали собрания мне знать не дано, простите. — голос мужчины прозвучал спокойно, но нотки лёгкой растерянности всё же были уловимы. Касуми явно знала, что член побочной ветви не может быть осведомлён в такие тонкости, поэтому вопрос и звучал как издёвка. Либо она думала рассказать о содержимом приглашения и свалить всё на его плечи, но напрочь забылась в пьяном угаре и похмелье. Второй вариант, вероятно, был более близок к истине.

Появление новых представителей клана в зале сопровождалось безмолвным ожиданием реакции Касуми, будто мужчина не смел ни заговорить, ни даже взглянуть первым.

Черноволосая шла легко и плавно, но стук трости выдавал всё-таки гораздо раньше, чем она отодвинула створку и открыла себе вход внутрь главного зала. Холодные глаза на мгновение окинули пространство помещения, после чего она вошла внутрь и закрыла за собой. Старейшин не было видать... Видимо ещё рановато, хоть и охранники у поместья говорили довольно спешно, что вызвало в молодой ирьенин ощущение, что нужно сразу направиться в зал. Впрочем, кроме неё тут была ещё девушка из главной ветви клана, её компаньон и... член Анбу? Как тот, что забирал один за другим её собеседников в «Ичираку Рамен».

"Анбу на собрании? Это что-то новенькое. И серьезное уж точно." - мысленно отметила Кори приветствуя присутствующих небольшим поклоном, как и принято. 

Слегка постучав по деревянному полу, она проследовала к углу, где пока что и расположилась. Похоже придется некоторое время ожидать, а ждать то куноичи точно умела. Это будет второе собрание, на котором она будет присутствовать как член главной ветви. Хотя члены побочной итак очень редко когда присутствовали в решении каких-то вопросов клана. Вот когда её в очередной раз в детстве «проверяли» - вот тогда она присутствовала бесспорно. Почему-то эти моменты до сих пор у неё ассоциировались с этим местом. Дочь предателя — могло ли быть иначе? Но если и тогда Кори уже относилась к вызову «на ковёр» привычно и равнодушно, то сейчас тем более. Даже с учетом восстановления спектра эмоций в себе. А сейчас после исключительного нонсенса всё поменялось радикально. 

Она позволила себе всё-таки опереться спиной на стену и слегка склонила свою голову, свешивая лохматые волосы перед собой. Они послушно последовали силе притяжения, перекрыв опять и снова половину лица. Гадать о предстоящем не было смысла — всё ведь узнает совсем скоро.

Ленивым, неохотным движением ладони молодая особа сдвинула привычные на территории клана седзе, а ведь могла бы толкнуть куда более современный аналог... Однако, приглашение, нашедшее куноичи так несвоевременно, вынуждает в столь прекрасное для тунеядства время посетить вовсе не бар, а клановое поместье. На самом деле, Касуми даже не удосужилась узнать о причинах собрания, будучи немного не в том физическом состояние для осмысленных бесед, но ведь с ней всегда был надежный компаньон! Именно поэтому, все же, этой разгульной особой не проигнорировано столь важное, наверное, событие. 

Облаченная в изящный, новенький сапожек ножка переступила порог не спеша, являя пустующему залу заспанный лик молодой куноичи из главной ветви. Её взор скучающе прошелся просторным залом, а фигура замерла в проходе.

— О, мы первые?.. - удивленно протянул сладковатый голосок в полсилы, едва стремясь быть услышанным кем-то кроме следовавшего сзади мужчины. — Ты уверен, что сегодня?

Недовольство, не предвещающее ничего хорошего для того к кому обращался вопрос, закралось в этот мелодичный голосок, а рука вольно повисшая у бедра вдруг потянула поводок... А, ой, точно. Появляться на территории клана так было бы излишне, поэтому сейчас меж тонких пальцев не оказалось столь привычного аксессуара, ведущего к чужой шее, отчего жест девушки больше походил на грубое приглашение войти. Она цокнула языком, расслабляя руку и проходя внутрь, более не преграждая собой проход. 

— А? - такой простой, легкий звук вместил в себе и удивление, и какую-то странную претензию и очевидный вопрос, стоило только подозрительно сузившемуся взгляду куноичи скользнуть по непривычной в этих местах фигуре, слишком очевидно выделяющейся. — Не заблудилась ли ты, милая? С каких это пор здесь позволительно находится лишним ушкам?~

Подозрительность во взгляде смешивалась с сомнениями, и даже поддержки сейчас не у кого сыскать, ведь ещё никто не удосужился посетить это место.... А, впрочем, может быть наличие здесь подозрительной особы в маске вполне себе можно объяснить причиной собрания? Всё таки, оная оставалась за завесой тайны для Касуми, которая как-то даже не задавалась такими вопросами до сего момента. 

Она небрежно прикрыла ладонью ротик, не оборачиваясь на Масуми, но шепотном обращаясь непосредственно к нему, стоявшему позади:

— А в честь чего вообще собрание, а?.. - очень уж своевременный вопрос.