«Мир – лишь ширма войны, которую заинтересованные гнус но называют «перемирием». За ней прячется ужасный монстр, который пожирает всё больше и больше жертв, подобно левиафану, руки которого раскинулись до самого горизонта»
Неизвестный мечник

Их было двое. Маки родилась на свет не одна – с ней рядом, подобно второй половине, подобно тому, что можно было бы назвать «душой на два тела», родилась и её сестра, Май. В любой другой семье такое радостное событие точно встречали бы с фанфарами и празднованиями, но не в то время и не в том месте. Обоим девочкам не повезло родиться в клане Сарутоби. И обе они были, можно сказать так, «не полноценными». Подобно и другим жителям скрытых селений, большая часть тех, кто происходил из «великих кланов», так или иначе участвующих в политической жизни какурезато, должны были стать шиноби в будущем. Такую же жизнь пророчили Маки и Май – но обе они родились без возможности контролировать чакру. Первыми это заприметили старейшины клана примерно в то время, как обоим девочкам выполнилось четыре года.
«И это дети потенциального наследника? Чушь какая-то. Они даже не могут контролировать собственные потоки энергии, не то что бы быть способны на что-то ещё. Отдайте этих двоих на обучение – может, станут хотя бы в чём-то полезны. Они слишком посвящены в наши дела – их нельзя выпускать наружу без подготовки».

Но подобное решение не было вакциной – оно не смыло разочарование отца семейства. И пусть мать обоих девочек их бесконечно сильно любила, но даже она не могла не признавать, что ей тяжко быть «той, кто принёс в семью неудачное лоно». Так, спустя год, обоих девочек разлучили, развели по разным «сенсеям», и начали обучение.
Маки не могла ни контролировать собственную чакру, ни влиять на неё в привычном ключе. Это было в первую очередь связано с потомственными генетическими, и не только, предрасположениями. Мать Маки и Май не походила из благородной семьи, и вообще не была из касты шиноби. Она была обычной женщиной, судя по всему, которой повезло не походить из тех, кто некогда принёс в этот мир чакру – в принципе. Редкостный и невероятно не удачливый случай стал причиной такого вот ребёнка – даже двоих детей. Но нельзя сказать, что с Май всё было так плохо. У неё был в разы больший потенциал – количество чакры, которое досталось в преемственность от клана Сарутоби, что настолько переплёлся с Сенджу, что в некоторых членах семейства текло иногда побольше крови Древесного Клана, нежели у именитых представителей этого рода. Маки – повезло в разы меньше. Она была уродом из этого перечня, которого можно было бы запихнуть в кунтскамеру и показывать как наглядный пример тупиковой ветви эволюции.

Учитель Маки знал особенности её организма, но его совершенно не смущали эти «мелкие неудобства». Это был неприятный и жестокий человек, представитель одной из боковых ветвей, которого выкинули подальше от управления, отсоединили от семьи.

«Отныне я твой учитель, а ты – моя собственность. Я буду учить тебя так, как мне вздумается, что бы ты показала этим ушлёпкам из кланового доджо, что не стоит смотреть из подо лба на тех, кто не вышел силой от рождения».
Грубый, циничный и прагматичный. Маки запомнила навсегда те слова, которые её учитель сказал в первые дни знакомства.
«Меня выкинула за порог моя собственная семья, в точности как и тебя. Но если в тебе они просто не нуждались, то меня – боялись. Научись контролировать собственный гнев – я знаю, что ты ненавидишь их, презираешь их. Они кидали испытывали твоё терпение, осматривали, как зверушку, которую можно раздавить в любой момент. За ширмой «благородности» и «уважения к прошлому», или же соблюдения железных истин, поклонения Воле Огня, скрывается пустышка. Как только ты станешь не нужной – эта «большая семья» даже и не подумает принять тебя. Так было раньше – так есть и сейчас. Так что у тебя нет иного выбора, кроме как сражаться. Даже если тебе оторвут руки и ноги, грызть зубами. Поняла, малявка?»

Сначала их обучение продолжалось в рамках селения – типичная теория. Маки ненавидела всё, что напоминало ей о слабостях. Но вскоре маленькая пятилетняя девочка начала понимать, что эти «неприятные особенности» можно обратить в силу. Кто угодно, даже при малейшем количестве чакры, может взять в руки оружие, и сразиться. Некогда шиноби были больше подобны буши, чем сейчас. Они сражались на поле боя, проливали кровь. Побеждал не только тот, кто «филигранно владеет техниками», но и те, кто знает цену собственной жизни, уловкам, которые использует, и умело орудует мечом. Меч – это не просто оружие, но продолжение тела. Только тот, кто воистину осознаёт этот факт может называться воином, будь то нинджя, или же самурай из древних летописей.

«Самураи также используют чакру. Но они идут совершенно другим путём. В отличии от того, что мы называем нинджюцу, они исследуют путь, который стоит ближе к первоначальному пониманию нинпо. Я не знаю, как это называется – путь гармонии, который зыждеться на чести, теле, достоинстве и понимании собственной роли в общей вселенной. Любое оружие в руках такого воина станет смертоносным, даже если он сам – лишь человек, который взял в руки катану.»

Она была поражена тем, что есть такой путь – тот, о котором всуе не говорят. Возможно, это лишь боязнь того, что с каждым годом перевес в том, кем станут будущие солдаты, будет увеличиваться в другую сторону. Самураи уже давно вымерли – их количество можно сосчитать буквально по единому регистру, который возможно остался где-то там в Стране Железа.
Жестокие тренировки закаляли дух и тело – Маки научилась полагаться на собственные способности, бесконечно упражняясь в том, что могло показаться другим совершенно второстепенным. Умение чувствовать оружие, понимать тонкости использования меча – что угодно, что может помочь в реальной битве. Мастер не раз и не два брал в руки не бокен, но настоящий клинок, после чего оставлял на теле маленькой девочки рубцы и колотые раны, которые были назиданием и наказанием за витания в облаках и невнимательность.

«Я дал тебе всё, что бы ты стала воином. Я дал тебе условия, оружие, цель. Сражайся, или же умри».

После чего каждый раз всё повторялось – клинок прорывал землю, а тяжёлый меч, который не соответствовал детскому телу – приближался к натренированному шиноби, что сошёл с пути, который предназначен всем, кто считает себя достойным называться «нинджя».

«Некогда у меня не получилось оправдать не только собственных ожиданий, но и того, что на меня полагали другие. Они считали, что могут презирать меня, учитывая то, кем я был, и чем я стал. Какой-то там бездомный пёс, который скорее походит на выродка-волка без семьи. Клинок заменил мне всё – и даже когда я нашёл жену, даже когда завёл ребёнка – это не изменило моей собственной сути. Когда она умерла, я снова ушёл, и даже забыл имя того, кому дал жизнь. Плевать, что было в прошлом – сейчас меня держит лишь жажда смерти. Я ищу её. Может, ты, мелочь, сможешь принести мне желанное небытиё, а?»

Маки тренировалась годами. К десяти лет она знала всё о том, как использовать любое оружие, что можно найти в этих краях. Их усердные практики продолжались не только в рамках Страны Огня. Мастер рассказывал о том, что находится и там, далеко. Он говорил о мечниках тумана, о стилях боя Страны Молнии, о снежных пустошах, среди которых прячутся закованные в доспехи самураи. Он делал это не ради блага Маки – нет. Ему просто нужно было поделиться, выплеснуть наружу то, что может показаться другим малозначимым и не интересным.

После того, как они последний раз провели схватку, на груди учителя осталась рана. Маки застыла наблюдая за тем, как кровь стекает по бледной коже беспечного мужчины, который никогда не носил ничего, что может защитить его от такого неумелого и слабого, как ему казалось, удара. Клинок прошёл прямо над сердцем, и Маки до конца оставалась уверена, что он не умрёт.

«Я тебя недооценил. Возможно, именно тебе предстоит отплатить за тех, кто был унижен и посрамлён за все эти годы За тех, кто пострадал от идиотских правил этого мира. Ты думаешь, что жажда силы не заставит их поступать так и впредь? Ошибаешься Они – просто будут снова и снова искать крайнего – сваливать вину с одних плеч на другие. Искать оправдание тому, что каждое новое поколение – всё больше идёт тропами старого. Помни, Маки. Они хотят войны – всегда, вечно. Они не думают о мире – они не жаждут его. Они живут сражениями – живут прошлым, когда их навыки могли пригодиться хотя бы для чего-то. Политика, стычки с другими шиноби, охота за геномами, и всё остальное – это лишь часть того, к чему привело абсолютно халатное отношение к будущему. Они ненавидят таких как ты – кто не оправдывает надежд, с которыми были рождены на свет. Я – ничем не лучше, ведь просто не захотел стать марионеткой в руках клана, в руках селения. Береги силы, Маки, тренируйся. Возможно, когда-то у тебя будет возможность доказать, что бесчисленное количество техник не стоит ни ломанного гроша, если у тебя нет силы духа»

Он умер через какое-то время. Маки вернулась назад к семье, но уже совершенно иной. От той маленькой девочки, которая могла стремиться к нормальной жизни – не осталось ничего. Май тоже отдалилась от неё. Сестёр растили, как соперниц, надеясь, что кто-то из них точно найдёт способ стать сильнее. Маки пошла путём клинка, путём воина. Она ни одного дня жизни не жила в рамках мира шиноби – для неё не существовало тех неписанных законов и правил, а иногда вполне себе логичных последовательных кодексов, которые ограничивают их жизнь. Май была другой – её научили тому, как использовать огромные запасы чакры в собственных интересах. Она была умнее, техничнее – но и на толику не приблизилась к мастерству, которое хотела постигнуть Маки.

Последующие семь лет жизни прошли в постоянной тревоге. Маки научилась никому не доверять, не сомневаться в собственных силах. Она искала могущество – новое и новое оружие, которое переходило бы из рук в руки, пока не попадёт к ней. Каждое заострённое лезвие приобретало новое значение в её руках. Если лишить кого-то зрения, он разовьет другие навыки. Если лишить слуха – его зрение и другие чувства станут острее. Именно это произошло и с Маки – она, отказавшить от привычного пути, следовала бушидо, воспринимая себя как часть того мира, который уже был утерян в прошлом. Теперь – её очередь идти собственным путём, не оставляя никаких сожалений.

«Семья, деревня, клан – это пустое. Главное – сила, которая наполняет всё вокруг нас. Главное – острый меч, который позволит лишить жизни любого, кто усомниться в этой силе. Я не убийца – кто бы что не говорил, суть жизни воина защищать того, кто не может сражаться. Но шиноби – не воины. Это крысы, которые скрываются в тенях. Каждый, кто использует тайные знания для неравного сражения лишь трус, который не может признать собственной слабости».

Маки раздражительная, нетерпеливая и очень гневная, если это касается всего, что происходит вокруг него. Она не любит безолаберности, неответственности и простодушия. Маки воспитывалась близко к кодексу чести, который совершенно идёт вразрез обычным мировозрениям шиноби. Она уважает оружие, силу клинка, и пытается найти гармонию и собственное место в природе, а не использовать её как оружие. Как и другие подобные ей, Маки относится с относительным презрением к грязным трюкам, к которым к примеру относит бесчисленные техники шиноби, которые предполагают большую силу без большой ответственности. «Каждый взмах клинка – это одна жизнь, которая обрывается». Она считает себя тем, кто существует не для убийства, не для «службы господину» или «стране», так как не признаёт ничьего лидерства над собой. Маки верна лишь обычным людям, которые не могут защититься в мире, заполненным тварями, которые пользуются чакрой. Будь то демонические звери прошлого, или же могучие шиноби, которые не сильно отличаются от тех монстров, что некогда топтали землю.
Объектом неприкаяной ненависти Маки является её клан и в целом – вся деревня и система шиноби, которая предполагает «отдать жизнь за идею», которой чаще всего как таковой в целом нет. Клан стал местом, которое выкинуло её за границы её семьи. Лишило её любви, ласки, заботы. Мастер, учитель, который занимался обучением Маки, стал единственным близким человеком, но Маки сама лишила его жизни собственными руками.
Май некогда была любимой сестрой Маки. Они были, фактически, неразлучны, пока их насильно не разделили и отдали на обучение в две разные семьи. С той поры Маки не общается с сестрой, как и с родителями.
У Маки специфическое чувство долга – она может находить друзей и даже следовать верности, но с ней очень тяжко общаться из-за постоянных колкостей, наглости и даже некой стервозности. Маки грубая и не следит за словами – у неё нет авторитетов, если они не вызывают уважения и не могут быть наглядным примером для подражания.
Маки не считает себя буши по причине того, что у неё нет объекта, который те могут защищать. Логично называть её ронином – воином без хозяина.
Асексуалка. Любые плотские наслаждения и всё другое её совершенно не интересуют.

170 сантиметров роста, 60 килограмм веса, Маки имеет атлетическое телосложение, которое она развивала годами начиная с детского возраста. У неё длинные тёмные волосы оттенка зелёного. Обычно Маки закрывает тело длинной плотной одеждой – на руках и ногах много шрамов, которые остались после многочисленных тренировок с мастером. Маки не имеет комплексом из-за собственной внешности, как и в целом не сильно следит за тем, что бы как-то специфично, или прилежно, выглядеть. Глаза золотистого цвета прячуться за очками, которые она носит скорее ради ясности окружения, нежели из-за каких-то конкретных проблем со зрением.