
Паруса натянулись, и судно, кряхтя и скрипя от натуги, двинулось в море, оставив за кормой тонкую пенную дорожку. Волны качали его размеренно, солнце медленно клонилось к закату, бросая багровые отсветы на паруса и блики на воду. Какаши большую часть пути провёл молча, наблюдая за горизонтом, картой течений и вспышками молний далеко на востоке. Старая черепаха — так назывался корабль — шла хорошо, и уже к утру следующего дня перед ними показалась изломанная линия островов.
Корабль подплыл поближе к южному берегу главного острова и Какаши, уже ожидавший на носу корабля, быстро спрыгнулКонтроль Чакры
Шорох. Тень слева и отчетливое движение среди тростника. И уже через мгновение огромная чешуйчатая туша с треском вырывается из леса, сминая молодые деревья, поднимая клубы песка и водорослей. Монструозный питон. Глаза, как две затуманенные луны. Толстое тело, обвивающее стволы, как стальная пружина. Широко развернутая пасть — прямо в сторону одинокого шиноби.
Какаши даже не притронулся к ножнам. Просто выдохнул, шагнул в сторону — и питон промахнулся, захлопнув челюсти там, где секунду назад была живая цель. Земля содрогнулась от удара.
— Хм. Прости, мне сегодня не до охоты на местных, — устало произнес Какаши.
Питон снова рванулся вперёд — слишком медленно.
- РайкириРайкири
35
40. - прозвучало довольно тихо.
Едва заметный разряд света, и уже в следующую секунду Какаши стоял позади, а чудовище, зашипев жалобно, дернулось всем телом. Разрез шёл от нижней челюсти на несколько метров вдоль туловища, глубокий и точный. Даже с регенерацией такая рана требовала времени — времени, которого у змея не было. Питон застыл. Дернулся. Осел, сотрясая землю. Какаши стряхнул кровь с рукава, протер руку о большой лист и вновь пошёл дальше к порту — тем же размеренным шагом, будто вычеркнул эпизод из дня как помеху.
— Надеюсь, Мизукаге будет разговорчивее...
Ветви качнулись над головой. Тропа исчезла в тени деревьев. Какаши исчез вместе с ней.