Скрученный пергамент недвижимо застыл в его вытянутой руке, иной раз содрогаясь под натиском крепких пальцев, забелевших до мертвенных оттенков. По милости всего лишь нескольких осушенных чаш юноша уподобился пустой оболочке, утратившей здравость последних внятных мыслей и всякое желание хотя бы попытаться сдержать свои безотчетные порывы в узде.

Сдержанность и без того никогда не была его ценным качеством. Разозлить или же насторожить подрывника могло всякое слово, если заметно расходилось с его мировоззрением о природе искусства. Но сейчас художник больше походил на фитиль живой напалмовой бомбы, на одно из своих взрывоопасных творений, кой в любой момент мог изойтись на искру от малейшего дуновения извне. И даже неожиданное появление тайных агентов старейшин не смогли это изменить.

В какой-то момент его губы криво размыкаются, чтобы произнести нечто, что в своем звучании могло сойти за возмущение нерасторопностью девушки, но цветастая обложка макимоно своевременно выскальзывает из объятий бледноватых пальцев, тихим хлопком падая в утонченную женскую ладонь. Бежевый широкий рукав с тихим шорохом расходится по в бессилии опустившейся вниз руке, и Дейдара переставляет ногу в сторону выхода, в очередной раз пошатываясь телесами, будто марионетка, управляемая неумелым кукловодом.

— Эй-й-й... очкарик... — протяжно произносит творец, оборачиваясь к бармену, — Если это твоих рук дело, то я вернусь и покажу свое искусство на этой жалкой дыре. Понял меня, ты, ублюдок?... А вы чего вылупились, жалкие недоноски? — компания, занимавшая столик рядом, вынужденно отвлеклась от трапезы, в недоумении уставившись на нахмуренный лик юноши, — Хотите тоже огрести, гм?

Его ладонь неуклюже заползает под накидку, намереваясь зачерпнуть взрывного материала в подсумке, однако чье-то твердое, на ощупь будто стальное, плечо неожиданно пролезает под руку. Блондин с особым недовольством на лице поворачивается головой, встречаясь со взглядом Ханзо.

— Знаешь... Ханзо, — неразборчиво начал Дейдара, переводя взгляд на дверь, — Черт возьми, мне иногда кажется, что весь этот мир, все эти скрытые деревни и правила — всего лишь какая-то игра, в которой мы все пешки. Только вот я не пешка, я художник. Я создаю и взрываю, да...

Сдавленный звук, и его щеки заметно набухают в очередном приступе рвоты, и он вынужденно замолкает, ударившись ладонью к губам.

Четыре анбу. Плохой знак. Ханзо сразу же подумал, что это явились за ним. Узнали о том, что он кого-то там парализовал во время своих дневных прогулок по улицам, или же что ещё хуже - решили, что он, такой непостоянный и опасный союзник, и даром не нужен деревне, а потому - с ним хотят покончить. 

Но - Анбу обратились к Дейдаре. Это вызвало некое удивление на лице Пакуры, а сам Ханзо не слишком понял, что именно случилось. Разве он не шиноби этой деревни? Разве совет старейшин может вот так взять и вызвать какого-то парня с бара, прямо вот так, с места в карьер? Саламандра задмучиво наблюдал за тем, что происходило дальше - свиток, всё остальное. Он перегляделся с Пакурой, но не нашёл в её глазах понимания ситуации. Лучше не становилось - Дейдара наклюкался, и придётся с ним разбираться по пути. Сразу же поняв, что от него хочет компаньонка, Ханзо подставил крепкое плечо спрятанное под плащом под руку Дейдары, и силком заставил его упереться на него, используя как подставку. Это было не сложно - блондин был лёгкий. 

- Выдвигаемся? - он чуть наклонил голову. - Что же, посмотрим, что от него хотят. Если постараюсь, я смогу быстрее его доставить в резиденцию. Но - не гарантирую, что в итоге подрывника не вырвет только что выпитым. 

Говорил он сухо, почти без удивления, не проявляя надмерных эмоций. Он уже свыкся с тем, что в Песке удивляться можно всему и сразу - а лучше - ничему не удивляться. В итоге - перехватив руку Дейдары, Ханзо выступил вперёд, на выход. 

- Что там в свитке? - спросил Ханзо обращаясь к единственной девушке из троицы. - Там что-то указано конкретное? Никаких деталей? Совсем? Что он мог натворить? Кого-то подорвал?

Он решил умолчать, что так-то шансов напороться на нежный визит анбу у него, Ханзо, было намного больше, чем у любого из них. Но - всё же ничего не сказал, а лишь подумал:

"Ещё не хватало, что бы меня загребли за компанию... Ну, ничего. Сбежать с тюрьмы будет легче лёгкого..."

Что ж, этому парню явно нельзя пить больше двух, край трех стакашек. Юный организм, совершенно не привыкший к алкоголю, поддавался на его чары через чур быстро, резко и попадал в самую сердцевину. Пакура же была в этом деле чуть покрепче, не сказать что она слишком сильно его взрослее, однако на алкоголь реагировала совершенно иначе. Ее вот уж точно, вот так уносить с него не будет. Она просто знает свой лимит возможности. 

И что нам теперь с ним делать?

Задавалась девушка невольно вопросом, вполне себе даже логичным. Ведь ей самой уже хотелось как следует отдохнуть, а не вот это вот все. Вскоре, этот легкий ветер из головы Пакуры и вовсе улетучился, когда в баре появилась сразу четверо анбу деревни. Подобный знак был явно не к добру. В мгновенье та стала куда более серьезней и сосредоточенней, тут даже не важно что она и сама была далеко не трезвенькой, но до сих пор вменяемой. Трое шиноби, что сейчас тут сидели, расслаблялись, один в конец уже расслабился, что со стульчика слизью сползал, другой сок через трубку попивал и она, немного ошалевшая от того что сейчас вообще тут произошло. 

- Давайте потихоньку выдвигаться, Ханзо можешь помочь дойти Дейдаре?

Принять свиток из рук блондина, решилась только Пакура. А что насчет просьбы к Ханзо, так тут все было проще некуда. Пусть девушка и сохраняла свое спокойствие и частичную трезвость ума, насчет своего тела она так уверена уже не была. Точнее вести себя как Дейдара, та не будет, но вот с помощью ей, ему, девушка засомневалась что сможет дотащить его. Тем временем она тяжко вздохнула, оплатила разом за всю их компанию, даже с чаевыми оставляя официанту. Та посылаяКонтроль Чакрыchakra(5) в свои ноги чакру, дабы идти более ровненько, отправиласьКонтроль Чакрыchakra(5) на выход, попутно разворачивая свиток. 

- Ну посмотрим что ты уже успел натворить. 

В легкой истоме он пьяно качнулся на стуле, звучно скрипнув его деревянным каркасом, и далеко не с первого раза возложил локоть на стойку, опустившись щекой в наскоро подложенную ладонь.

Дейдара уже не видел интереса в речах Пакуры или ее товарища, янтарный отблеск, скользящий по гряде бутылок, расставленных на стеллажах по ту сторону барной, гораздо громче взывал к его любопытству. Голоса собеседников безвозвратно смешивались с заливистым гоготом завсегдатаев, что методично прокатывался по скудно освещенной зале единой какофонией нечленораздельных звуков. На слова девушки подрывник ответил всего лишь кратким «угу», даже не пытаясь выдать что-то внятное. Искристые блики, аккуратно расходящиеся по абрисам сглаженных форм сосудов, взывали в изрядно захмелевшем разуме к прямым ассоциациям с его искусством. Казалось, что за стеклом или же бледным фарфором таились частички первозданного инферно, застывшие во времени, жалобно вымаливая созидателя выпустить их на свободу.

Подрывник иной раз корчил лицо, сощуривая взгляд, в попытке разобрать собственные мысли, но в какой-то момент остатки здравого рассудка пали, как театральная ширма, оглашая конец антракта, и блондин медленно потянулся к чаше девушки с темно-зеленым волосом, чтобы пустить его в амфоры с горячительными напитками. Однако, как только Ханзо заикнулся о его искусстве, вопросив с явным интересом, его ладонь замерла на месте, лишь малую толику проскользив по дереву.

— Мое искусство... Это... — Слова, изрядно смазанные пьяным языком, приглушенно соскочили с расплывшихся в улыбке губ, но безликие фигуры, резко просвистевшие где-то за спиной, заставили их в одночасье угаснуть.

Дейдара лениво обернулся на чужой голос, пару раз тряхнув густой челкой над левым глазом, и его лик исказился в жуткой гримасе. Затуманенный взгляд поочередно прошелся по непрошеным гостям, бесцеремонно прервавшим его монолог, и упал на свиток. Бровь тут же изогнулась дугой и взлетела на лоб, а губы сжались в выгнутую линию. В голове звучало лишь подобие вопроса: «Какого хрена?» Неужели высказывание, бездумно брошенное в пылу разговора, так быстро нашло свои последствия? 

Он не торопился принимать послание, скоса взглянув на бармена, а после визитеры исчезли с глаз так же внезапно, как и появились, оставив после себя макимоно, глухо упавшее на пол в россыпь песка.

Сдавленный глоток звучит со стороны юноши, и он непринужденно сползает со стула.

— Да какое мне дело... — Приступ пьяной икоты звучно обдает его грудь, и блондин спешно прижимает ладонь к губам, ощущая рвотный позыв. — До этих... сраных старейшин...

Шумный вздох, и фигура, раскачиваясь на подкошенных ногах, склоняется над свернутым пергаментом. Алкоголь больно бьет в голову, отчего юноша чуть ли не валится на бок, сбалансировав в последний момент, но пальцы вопреки протестующему телу крепко впиваются в бумагу. Выпрямляясь в теле не без усилий, Дейдара удивленно осматривает обложку свитка и переводит взгляд сперва на Пакуру, а после и на Ханзо, пытаясь рассмотреть реакцию на их лицах, дабы удостовериться, что все произошедшее — не привидевшийся бред. Хотя рассмотреть сейчас хоть что-то было гораздо труднее, чем перечислить все скрытые деревни континента — перед глазами все плыло рябью. 

— Похоже, вот я и договорился... Видимо, терпение стариков совсем лопнуло. — заметно качнувшись на ногах, он протягивает свиток в сторону своих собеседников, — Скажите, какого хрена от меня хотят?

- Никогда не стоит недооценивать кого-то, даже если он выглядит неприглядно, - не сводя глаз с чёрными белками с Дейдары Ханзо просто кротко ответил на его небольшой укол, или же комплимент, после чего наконец-то принялся за напиток, который доставил ему бармен. Оказалось, что коктейль вышел той ещё дрянью, так что попробовав его отпить через трубочку, он просто отставил попытки насладиться оным, и встал с места. 

- Тогда - давайте собираться, - он отряхнул накидку, поправил жилет, в том числе проверил крепежи респиратора, что бы случайно не создать какой-то эксцесс. После снова обернулся к Дейдаре: - Ты сказал, что твоё искусство - взрыв. 

Он уже начал понимать, как стоит говорить с этой парнишкой, что почти небось на лет десять младше него, но всё же видимо какой-то, да мастер своего дела. Проверить можно будет на практике. 

- Можешь мне более детально рассказать о своём мастерстве. Можно сказать, я интересуюсь подобными вещами. Пакура мне уже продемонстрировала свои умения обличать огонь в особую форму - и я бы конечно же хотел увидеть и твои произведения, что выходят из под рук мастера. Особенно - если они имеют такой разрушительный эффект, что момент взрыва сам по себе можно было бы назвать искусством, - он посмотрел из подо лба. Не сказать, что он давил авторитетом, или как либо ещё - скорее просто указывал, что заинетересован в потенциальном напарнике, если их сотрудничество и общие тренировки, будущие, конечно же, можно было бы так назвать. 

Заметив небольшие перебранки Ханзо также понял некие уровни отношений между Пакурой и Дейдарой. Они если и не друзья детства, то как минимум были товарищами. Это было видно и по тому, что Дейдара пусть и проявляет агрессию, но делает это скорее ребячески, нежели воистину серьёзно. 

Ожидая ответов компаньонов Ханзо стал ждать, пока те соизволят собираться. 

Она подобное понимала, в некотором роде даже уважала. Как оказалось Ханзо не такой уж и плохой человек, изначально, честно говоря тот вызывал у нее смешенные чувства. Не то что бы она могла ему доверять, и уж тем более как-то смело соглашаться с его словами. Даже сейчас, девушка была все еще в смятении по поводу него. А вот что же насчет блондина, ну что тут сказать? Иногда она его просто не понимала, как не пытайся, назвать гением его конечно мега сложно, хотя по своему он действительно был гениален. 

- Ну извини что не оправдала ожиданий..

Лениво пожимая плечами, тем временем ей уже снова обновили то что она выпивала и до этого. Тем временем блондинчик уже распушил свой хвостик, и начал уже распыляться. 

- Поэтому я и сказала, мы же НЕ этим занимаемся. Можно сказать я просто придралась к слову, коим ранее ты меня и назвал. Так что, успокойся, я не всерьез это. 

Ей обновили стакан, после чего она пригубила еще. Удивительно что Дейдара так агрессивно отказался, для нее он все еще был подростком, не таким уж и глупым как многие могли бы о нем подумать, скорее всего Ханзо наверное так и подумал. Хотя не факт, то что она пила немного ударяло в голову, так что мысли заполнял разного рода бред. 

Когда нибудь он запомнит его имя, если мы конечно доживем до этого времени. 

Наблюдая как тот вредит данному бару, разбивая чужое имущество, та задумалась о том, что пить ему лучше всего не надо. Так и не донеся стакан до собственных губ, Пакура зависла на собственных мыслях, пристально разглядывая Дейдару перед собою. 

Пристально всматриваясь в керамические недра полой пиалы, блондин то и дело щурил взгляд и иной раз жмурился, отчаянно пытаясь свести с глаз до раздражения надоедливое ощущение песка, что с каждой секундой все сильнее тяготило веки налитым свинцом, а рассудок — твердым намерением сомкнуть их и обрести столь желанное забытье. Алкогольный градус ощутимо разливался по жилам, развязывая главный из всех его языков, и отрезал на корню всякое опасение, что обычно держит высказывания подрывника за плотно сомкнутыми зубами и избавляет от рисков прослыть изменником своей деревни и страны.

Для многих трудный характер Дейдары являлся более известной чертой, нежели черты его лица. Некоторые считали его человеком того сорта, с коим лучше лишний раз не пересекаться даже взглядом. На возросшее до небес самомнение и около фанатичные взгляды касательно всего, что созидало взрыв, даже верхушка Сунагакуре смотрела сквозь едва ли разведенные пальцы, но открытые высказывания, в которых между строк слишком явно прослеживались намеки на запал в черте селения, вряд ли останутся незамеченными даже для слабых и никчемных из местных патриотов. Однако мысль, что вольные слова смогут выйти ему боком, безвозвратно терялась где-то на задворках одурманенного алкоголем разума. Единственным человеком, кто в предположениях мог оказаться камнем на дороге, о который можно споткнуться, был владелец этого заведения. Молодой парнишка с холодными глазами за очками изо дня в день играл роль убийцы чужих рассудков и хранил в себе наверняка куда больше секретов, чем ему позволялось. И для него же лучше, если этот секрет затеряется среди прочих. В противном случае он станет частью композиции, после которой вряд ли останется живым. Пакура же уже давно стала для Дейдары той, кому можно доверить не только своим мысли, но и жизнь, однако о Ханзо он того же сказать не мог, пусть его слова и говорили о нем, как о стороннике мнения, что никогда не осквернит себя ошейником Казекаге.

Подняв взгляд, Дейдара невзначай натыкается на лик бармена, кой отвечает ему одной лишь отрешенностью, будто ни его, ни девушки, ни мужчины в респираторе здесь нет. А он сам — всего лишь чья-то марионетка, чей смысл существования в затирании стаканов. 

Обмякшая кисть лениво отодвигает чашу в сторону, и мягкая синева его затуманенных глаз тянется к девушке рядом, чтобы пройтись по ней снизу вверх, по двум ее размытым в дурмане силуэтам. Ему думалось, что она закладывает слишком большие надежды в способности своего дружка, раз допускает саму возможность, что тот сможет стать частью их дуэта. Подрывник не разделял ее надежд — мир был очень скуп на людей, что могли бы оценить его способности и отнестись к его искусству хотя бы с такой же близкой идеей как и у него. Но он ничего на это не ответил — слова в голове путались в узлы и не могли найти выхода наружу, чтобы стать чем-то связным и внятным. 

— В мире полно мест, куда можно податься. — наконец задумчиво произносит он, подпирая щеку ладонью, — А я не собираюсь вечно протирать здесь штаны и лепить куличики из глины на радость местных невежд. И может где-нибудь там найдется место, где будет меньше идиотов, для которых взрыв — это всего лишь способ убивать, гм. — дальше Дейдара заметно ухмыляется, схмуривая желтизну утонченных бровей, — Не настолько жаркий? В самом деле? А я думал, что ты достаточно жаркая девка, чтобы согреть любого... 

Следующие ее слова заметно полоснули его самомнение — вместо расслабленной истомы в глазах открыто блеснуло недовольство. Блондин скривился лицом и неуклюже повернулся к собеседнице всем телом, тихо скрипнув ножками стула.

— Фокусы? Какого хрена, Пакура?! Черт, это прозвучало слишком оскорбительно. Да и потом, ты сама назвалась моим ассистентом... Эй! — резкий возглас срывается с его уст, но он предназначается не девушке, а парнишке по другую сторону стойки, кой неожиданно завис над его чашей с белесой бутылкой в руке, — Задрал... — его ладонь хлестко бьет Нишики по пястью, вынуждая бутыль соскользнуть с пальцев и отлететь в сторону, — Если моя чашка снова наполнится — я расскажу тебе как ты умрешь. 

Бармен только учтиво склонил голову, прежде чем двинуться к россыпи осколков на полу, на что блондин звучно гмыкнул.

— А твои слова, — Дейдара переводит взгляд на Ханзо, — Обнадеживают... Мужик в респираторе. Я только надеюсь, что они не пустой треп. Но сперва, — его рука гулко шлепает по пустому подсумку под бежевой накидкой, — Мне бы пополнить свои запасы. И плевать я хотел на формальности с пропуском, — его ладонь снова движется и смахивает чашу со стойки. Керамический сосуд рассыпается по дощатому полу, проходясь по зале очередным мелодичным звоном, — Я не стану перед кем-то унижаться, чтобы получить возможность показать свое искусство, гм. 

- Кстати, если так подумать..

Крутя в своей руке бокальчик, та о чем-то плотно задумалась так, после чего отставила стекляшку с напитком в сторону. 

- Нам могут выписать пропуск на выход, сугубо для тренировок. Скорее всего это будет проводиться под присмотром, но все равно намного лучше чем оттачивать свои навыки в селении, где ты буквально можешь испортить чужое имущество. Не хочется мне как-то быть должником.

- Официант, - Ханзо подозвал бармена к себе, - да-да, я знаю, что ты не официант. Можешь мне принести, пожалуй, какой-то, даже не знаю, молочный коктейль. Пожалуй, алкогольный. Только закрой чашку крышкой и добавь туда трубочку. 

Потом обернулся к Пакуре, вернулся к разговору, пожал плечами. 

- Не хочу, что бы кто-то пострадал.