- Стыдно признаться, но я и сам его не всегда понимал. У него был пытливый ум учёного и весьма необычные взгляды на жизнь, что, возможно, не в полной мере давало ему возможность проявить себя как родителя, но даже так, я искренне благодарен ему. Не было ни дня, чтобы я не вспоминал о нём с тёплой улыбкой на лице. Наверное, кто-то другой на моём месте проклинал бы его за то, что он позволял себе вытворять как со мной, так и с другими людьми, но,...я тот, кто я есть, только благодаря его тепрению и усердию, и этого чувства у меня никто и никогда не отнимет, - отвечал на на одно из высказываний девушки молодой член клана Учиха, покуда они подходили к местном популярному ресторанчику, в коий всегда полнился большим количеством местных жителей.

Как и всегда, помещение было переполнено, а количество свободных столиков стремилось собой к пресловутому нулю. Хаян и Джинн смогли отыскать свободный столик далеко не с первого раза, да и тот, кажет ся, располагался в весьма невыгодном месте: до вида на проходную улицу метров пять через толпу беснующихся оголодавших посетителей, а пространство вокруг усеяно жадно жующими гражданами, ведущими себя. в некоторой степени, как самые настоящие свиньи. С другой стороны, выбирать не приходиться, и, даже не смотря на отсутствие какой бы то ни было потребности в пищи, вкус Учиха чувствовал, и, что куда важнее, очень хорошо умел им наслаждаться. 

Но, все неудобства отходили на второй план. Сейчас, будучи в одном из самых популярных ресторанов Города, со своей новой подругой, которая, кажется, понимала его как никто другой, парень мог по-настоящему расслабиться и передохнуть от бесконечной гонки, которая ему осточертела до коликов в желудке. Он был на людях и не боялся этого. БЫл откровенен и не переживал, что его осудят. Был счастлив и не ждал подвоха. Наслаждался едой и не думал о том, что его в любой момент заставят вырезать половину населения. Покой. В коем то веке в его жизни наступил тот самый желанный покой, который он столь долго искал.

"Интересно, смогла бы она когда-нибудь принять тот факт, что я был членов "Рассвета"? На самом деле, и остаюсь им по сей день. Вряд ли...это не то, с чем можно так легко примириться и, хоть Правление Города даровало нам помилование на заслуги, никто так и не смог с этим примириться, припоминая прегрешения каждого из нас при любом удобном случае. Нам повезло, что мы смогли как-то открыть кафе и какое-то время жить в своё удовольствие, наслаждаясь жизнью обычных людей. Но, косые взгляды окружающих и их всеобщее призрение никуда не делись. Мне это осточертело. В конечном счёте, вариантом было два. Ну, может, два с половиной: стереть этого город с лица земли или править Теневой империей; или постараться вернуть себе доброе имя, сея помощь, благость, покой и уют. Порядок неважен, а синонимичность приветствуется."

Гул толпы ласково звенел в ушах Учихи. Их беззаботные разговоры услаждали его слух, давая возможность приобщиться к всеобщей атмосфере благоденствия и беззаботности. Тело медленно расслаблялось, погружаясь в быт обычного человека, не обремененного никакими превратностями судьбы, будь то завоевание территории или же истребление нации. Лишь в воздухе витал сладостный аромат свободы, густо перемешанный с самыми разнообразными приправами и специями, а так же обильно удобренный жаренным мясом  и паровым рисом с жасмином. 

"Я попросила директора лично о том чтобы она не говорила что мне двадцать семь. И что также важно для меня - не говорить что я... Я член клана...," - протяжный возглас одного из завсегдатаев загулшил следующие слова девушки, покуда гость аплодировал и радовался как самый настоящий ребенок, глядя на официантов, выносящих тому праздничный торт ко Дню Рождения. Впрочем, аплодировал не только он, но и все присутствующие, поддерживая атмосферу небольшого праздника и единства. Такие моменты заставляли всех без единого исключения, чувствовать себя единым организмом, сплочё1ным не только общим горем, но и просто способным к подобному только л ишь потому, что это возможно.

Переспрашивать было неудобно: девушка явно изливала душу и, хоть Джинн дествительно проникся не только ею самой, но и историей её жизни, вносить некий дисбаланс в разговор отчего-то не пожелал. Робость ли тому виной или же банальное уважение к собеседнику уже было не важно. В конце концов все остальные слова он расслышал отчётливо. От этого, кажется, ему стало жаль её ещё больше. По хорошему, конечно. Без толики призрения и жалости, сродни умирающему человеку.

- Грехи..., - лишь повторил за Хаян Джин, допивая стопку сакэ, заказанную им где-то между всей этой баснословной перипетией диалогов, - ..., их так много. Боюсь, твоих маленьких и хрупких чертовски сильных и мощных плечей не хватит для того, чтобы вынести всю правду. Желательно куда-нибудь на помойку и подальше отсюда. А так, не беспокойся, всё в тайне. Можем даже держать тайны каждого из нас при себе до лучших времён. Пока, знаешь, не настало время этих самых...тайн, получается? Я вообще думаю, что мы можем жить, словно открытый и чистый лист, знаешь, ну, без утайки секретов, ибо секретов то и нет. Мы же лист. Белый такой, пустой словно бы. И вообще, чего это ты совсем не пьёшь? Заставляешь меня нести околобредную околесицу, а сама взираешь на это всё с довольной лисьей мордо-ой? Не-а, альбиноска, так не пойдёт! О-офици-и-иант! Сакэ мне и моей де-подруге!

Конечно алкоголь не имел над ним большой власти. По факту, на выведение требовались считаннные секунды, но, сознательно останавливая ток чакры в организме,можно было достигнуть поразительных результатов. Таких, например, как ослабление Клеток Хаширамы Сенджу. Не надолго, естественно, но вполне достаточно для того, чтобы произнести весь бред, сказанный ранее.