День начинался как обычно, Сабито встал с кровати и начал собираться, одевая вещи, подвязывая оружие и всё бы ничего, новый день – новое задание. Рутинная работа уже давно перестала быть чем-то новым и приятным, парень то и дело, искал блаженство, новые истории, веселые приключения – сам.

Выходя из номера и приближаясь к стойке, за которой стояла прекрасная дама, парень искал «наслаждения» во внешности, ведь, смотря только на ту одним глазом, он впадал в краску от стеснения и отводил в сторону взгляд, копаясь в кармане в поиске денег, как вдруг услышал приятный и особенно великолепный, женский голос.

– Сегодня не нужно оплаты. – Она сделала паузу, а Сабито, удивленно смог посмотреть на неё дольше, чем обычно. – Ты не ослышался. – Более восхищенно стала объяснять та. – Достопочтенный Цучикаге, сделал пожизненный абонемент каждому Шиноби деревни и теперь, каждый воин нашего селения, сможет бесплатно жить, есть и даже развлекаться!

Раздался звон монет, Сабито, стараясь тише, уронил горсть нужную для оплаты и направился дальше в сторону выхода. Будучи уже на улицах, он не мог никак понять одного, а именно откуда такая щедрость была ниспослана им, но рассуждения были оставлены позади, буквально сразу же, не уходя далеко от гостиной, ведь народ, простые поселенцы и другие Шиноби, стекались в большой толпе к резиденции. На улицах то и дело взрывались хлопушки, бегали восхищенные дети и разного рода странствующие музыканты играли свои мелодии, а люд под те танцевал.

Был ли Сабито не рад? Конечно, он был вне себя от счастья, только то и дело как танцевал со всеми вместе, когда мог, бегал за детьми играя в догонялки и поддаваясь специально тем, помогал в местных лавках, по знакомству, да и не только. Всё выглядело как нереально и ему тяжело было в это поверить, что день был будто идеальный, а еще больше не понятно, почему так. Как вдруг, голоса вокруг только что и делали, как повторяли одну фразу, о появлении на людях Цучикаге.

Сабито, видел того только спину, плащ которого, украшал иероглиф со значением, но большая шляпа, закрывала лицо того, а ведь Сабито, всегда хотел увидеть именно как выглядит тот, да, бредовая мечта, но одна из… Вдруг толпа замолчала, а Сабито услышал приятный, громогласный голос, он был будто бы издевочным, то был голос Цучикаге.

- Мой народ! Жители деревни! Я своими силами, захватил все селения на всей земле, теперь мы единое и целое государство! Перед моей мощью, не справился никто! Мы единое поселение камня! Теперь, никто не сможет противостоять нашему селению!

Слова Цучикаге, как и его голос, были внеземными для Сабито, он слышал, будто голос с небес, амбициозность была на уровне слов и сказанного, сердце, от услышанного замерло в моменте и будто все вокруг остановилось, даже восклицание толпы, было неслышимым для парня. Его взор, его состояние, всё было будто бы расслабленным и одновременно на него с небес, упала гора, сдавливая его всё ниже и ниже. Он никогда не испытывал чувство наслаждения, теперь его деревня и жители навсегда под защитой – Это… Идеальный день…

Идеальный день. Сколько смыслов сокрыто в этом сочетании слов. Для кого-то это явно пребывание с каким-то близким человеком, для других - это светлый приятный день, где светит солнышко и вокруг только спокойствие. Но вот для юной представительницы клана Юки это было немного по иному.

Это был темный и при этом туманный день, который регулярно "радует" жителей Киригакуре. Такая погода была для Скрытого Тумана союзником уже столько лет, что без него представить здешних шиноби было сложно, пожалуй даже не возможно. На лице же у Бунтан сразу же с пробуждения светилась улыбка.

- Это случится именно сегодня! - она не спала пол ночи из-за волнения. Её мечта и цель, которую завещала наставница, должна была сегодня исполнится, из-за чего девушка сразу же по пробуждению стала накидывать на себя лучшую боевую одежду, которую только-только купила специально для этого события. Время ещё было, так что блондиночка сразу же, начистив свой протектор до блеска, отправилась в Резиденцию к лидеру селения. Бунтан быстро добралась и пулей влетела в кабинет Мизукаге. Её уже ожидали, так что она, светясь от счастья подошла к начальству и тот, произнеся недолгое поздравление протянул девушке замотанный в специальные бинты.

- Поздравляю тебя со вступом в ряды мечников, - произнес в конце лидер Киригакуре.

- Благодарю, я буду достойной опорой для этого поста! - поклонившись, произнесла девушка, после чего быстренько отправила мечи Киба на специальный пояс, который прикрепил легендарные мечи на спину юной мечьнице.

Рано утром, когда птицы только начинают петь, девушка выскочила из-под кровати, так как забыла, что опять провела время в баре. Нин в последнее время всегда пила алкоголь и обдумывала свои планы. Встав из-под кровати, она пошла умываться сонно, но нужно. Когда все дела были сделаны, она ушла из дома, как заметила в почтовом ящике письмо. Схватив его, она начала его читать. 

«Дорогой Нин! От бывших друзей и соратников по делу».

Она начала больше вчитываться в письмо и думать, кто же это послал. 

«Я понимаю, что такая тень, что провела три года в рабстве, не заслужила такого отношения к себе. Мы те, кто поможет великому древесному кракеру произвести своё влияние в Киригакуре. Мы те, чье влияние принадлежит под вашим ногам. Мы те, кто дарует благословение Кракера, да хранит нас глубины моря. Дело было сделано, госпожа Нин, мы выследили Наку и изрубили его куски, флот был сожжён, а на палубах были прикованы гвозди к ногам команды. Также в знак дружбы и доверия Верховной дочери древесного Кракера на улицах Киригакуре были повешены все члены семьи Гуан, а активы и фактории теперь принадлежат вам. Нам было честью оказать вам помощь в становлении чем-то большим».

Завершив читать письмо, девушка осмотрела окрестности, и только туман был с ней, а также ворона. Она смотрела на девушку, и после карканья она улетела. 

— Убить самого Наку? Это... Это... Жестоко, но как красиво.

С маниакальной улыбкой она учуяла след крови, ведущий к ней во двор. Взяв в руки свою трубку и смахнув пепел с трубки, она закурила смачный табак. Придя во двор, она увидела прикованную девушку гвоздями к стенке. Все её пальцы были заколочены в стену, а на лбу была татуировка шестиконечного Кракера с восьми глазами. Она выдохнула густой дым и с улыбкой сказала:

— В первый раз, да? — произнесла Нин, сохраняя улыбку, свою зловещую улыбку. 

— Похоже, ты стала настоящим любимчиком судьбы, как мой бог, только в более жалком варианте. А может, и не совсем жалком, раз получила такие «подарки». 

Девушка, покуривая трубку, всего лишь улыбалась и была рада, что дочь Нака тоже понесла наказание, как и она сама, когда украла голодной яблоко из капитанской каюты... Этот день — самый лучший в её жизни. То, чего она хотела, она получила и расправилась со всеми врагами и... Даже приобрела фактории.

Солнечный день

Ничем не предвещающий день накатил ужасным чувством – утро. Еле приоткрыв глаза, брюнет повернул голову в сторону окна. Ослепительно белые лучи солнца проникали сквозь стекла, радуя окружающих, но не его. –«Черт, так светло…» -немного раздраженный таким пробуждением, он, тяжело вздыхая, слегка приподнялся и прикрыл окно. Единственным желанием было пролежать ещё какое-то время, хотя бы пару минут. Однако, как это обычно бывает, наверняка сюда зайдет его команда или отец, говоря с удивленным лицом: «Ты все ещё отдыхаешь?». Черт, да. Не всем нравится пробуждаться в такую рань и не каждый имеет силы поднимать своё тело.

-Тц, -решая ненадолго отвлечься, Нара вновь прикрыл глаза. Его сознание постепенно погружалось в сон и проснувшись через несколько часов, он всё-таки встал из постели. Умыться, почистить зубы, найти разбросанную одежду. Сидя за столом с чашкой горячего чая его уже ждал отец, по-своему тепло улыбающийся. -О, ты уже здесь? -неловко почесывая голову, юноша ожидал упрёков. Вместо этого, мужчина лишь выдвинул доску сёги.

-Не сегодня. Сегодня можешь расслабиться, -с этими словами они начали партию. Одна за другой фишки двигались, они о чем-то переговаривались. -Значит, ты всё-таки решил изучить мою коронную технику?

Немного подумав, карие глаза поднялись к лику мужчины. -Давай не об этом, раз уж мы решили отдохнуть, -отводя взгляд полушепотом ответил его сын.

-Да, понимаю. В любом случае, ты сегодня на удивление хорошо играешь, -решая подзадорить его сына, Шикаку подмигнул ему.

-Как и обычно? Хех, кажется ты не собираешься сдаваться только из-за хорошего настроения, -неловко улыбаясь, они оба продолжили игру. На этот раз три партии выиграл сын.

-Вот же… -слегка удрученно прокомментировал чунин.

-Не расстраивайся, возраст даёт о себе знать, -как бы поддевая того договорил парень, допивая свой чай. В двери постучались и оба повернулись в сторону звука. -Я открою.

Ленивым шагом он добрался до двери, открыв которые увидел Асуму и Хенко. Его сердце сразу же слегка отяжелело, но, с другой стороны, он был рад видеть их в здравии. Почесывая репу, ленивец поднял взгляд. -Я понял, буду соби…

-Нет, я даже догадываюсь что ты хочешь сказать. К твоему счастью, сегодня «этот день»! -радостно воскликнула куноичи.

-«Неужели? Это значит, что я наконец-то могу…»

…

Шелест листвы. Чей-то радостный смех, еле пробивающиеся лучи солнца, на этот раз скачущие как зайчики из-за движения крон. Легкий охлаждающий ветерок и легкое касание пушистого существа. Небольшой оленёнок лежал вместе с ним в траве. Шикамару лежал около дерева, держа во рту росинку и закинувший за голову руки. Он впервые за долгое время счастливо улыбался. Где-то там вдали его отец приманивал к себе другого оленя, вновь уча свою жену как правильно обращаться с этими животными. Его родители давно не гуляли вместе. В другом месте Хенко и его сэнсей просто о чем-то болтали. –«Идеальный день»

Бессмертие, лишённое вкуса.

Тишина.  

Не та тишина, что царит в склепах или заброшенных лабораториях — густая, давящая, пропитанная запахом тления. Нет. Это была тишина "совершенная". Бездыханная. Как будто сам мир замер в ожидании его слова.  

Орочимару медленно провёл ладонью по груди, ощущая под пальцами гладкую, холодную кожу. Ни шрамов, ни следов износа. Мышцы, не знающие усталости, кожа, не поддающаяся времени, глаза, в которых больше не мерцал голод. Он добился того, о чём мечтал десятилетиями — его душа наконец обрела сосуд, который не гнил, не слабел, не предавал.  

Ниндзюцу. Древние умения, которые когда-то считались легендами. Теперь это было не сложнее, чем дышать. Техники, на освоение которых у других уходили жизни, исполнялись мгновенно.  

Он победил.  

Он ожидал триумфа. Ликования.  

Но внутри была лишь... тишина...

Триумф без вкуса...

Его лаборатория больше не напоминала поле битвы. Ни кровавых проб, ни криков подопытных, ни бессонных ночей в поисках решения.

Стеклянные колбы мерцали в свете масляных ламп, отражаясь в его зрачках, словно звёзды в чёрной воде. На столе перед ним лежали свитки — последние, что оставались нераскрытыми. Техники древних кланов, секреты забытых цивилизаций, ритуалы, за которые когда-то могли казнить.  

Теперь все это было его.  

Губы сами растянулись в улыбке. Но в груди — была пустота.  

Когда-то, десятилетия назад, он дрожал от восторга, расшифровывая первые намёки на бессмертие. Когда-то его пальцы дрожали от прикосновения к запретным знаниям. Когда-то каждый шаг вперёд — был испытанием...

А теперь…  

Наука превратилась в… рутину.  

Он сжал кулак — и свитки обратились в пепел. Больше они ему не нужны. 

Он поднялся на самый верх одинокой башни, туда, где ветер рвал облака в клочья, а горизонт тонул в багровом закате. Отсюда мир казался таким  игрушечным. 

Он мог всё...

Он мог сейчас лишь посмотреть — и горы рассыпались бы в песок. Мог пожелать — и реки потекли вспять. Он мог уничтожить город одним мановением руки. Мог переписать саму ткань мира, если бы потрудился...

Но что в этом было бы прекрасного?  

Красота — в сопротивлении. В борьбе. В том, чтобы преодолевать.  Раньше каждая победа давалась кровью, каждая тайна требовала настойчивости. Он ломал себя и других, шёл по костям, жаждал, "горел".  

А теперь?  

Теперь всё было… слишком просто.  

А когда перед тобой нет преград…  

Он прикрыл глаза.  

«Я потратил всю жизнь на погоню за вечностью, за знаниями. А теперь, когда все это у меня в руках…»  

Его губы дрогнули.  

«…я не знаю, что с этим делать.»

 Он пробовал.  

Создавал целые миры, стирал их, переписывал законы мироздания.  

Но чем больше он творил — тем меньше чувствовал.  

«Раньше я ходил по краю. Каждая ошибка могла стоить мне всего. А теперь…» 

Теперь не было даже страха...

Он сидел на краю пустого трона, в зале, который сам же и создал из ничего.  

В руке — чаша с вином.  

Он поднёс её к губам — но вкуса не почувствовал.  

«Всё… пресно.» 

Даже вечность стала казаться тюрьмой.  

Он закрыл глаза и "захотел"... 

...чтобы хоть что-то снова стало сложным.  

Но мир молчал... 

Бессмертный...

Совершенный...

Одинокий...

И впервые за всю свою  жизнь  —  он не знал, что ему делать дальше...