Действия Сакуры в глазах юноши выглядели легкомысленными и нелогичными. Собственно, ничего удивительного - сейчас её мозг в пыльной черепной коробке выдаст ещё большую ахинею, которую речевой аппарат будет вынужден озвучить. Нечто тёмное и бойкое спешило выпустить пар. Неустойчивая психика девушки напоминала последний шатающийся зуб во рту старика, что держится на одном гнилом корню только благодаря его молитвам. 

- Шаннаро-о-о! Топиться пошел или что? Раз уж такое дело - надёргай рыбы, пока пятки из воды будут торчать. Дальнейший расклад событий весьма банальный: бескрайние просторы речки рано или поздно выплюнут твое и без того бледное, распухшее двухметровое тело на берег. Птички и бродячие животные с радостью оприходуют такой лакомый кусочек… Или же… По доброте душевной, могу вырезать твои жуткие глазенки для заядлого таксидермиста за пару банок тушенки из требухи лесных жителей. Могу даже принести тебе на могилку, - с издевкой прокомментировала Сакура, ничуть не скупясь на сравнения в своих глупых и грубых высказываниях. Учиха не был похож на суицидника, однако то, что в её душном обществе многим людям хотелось вскрыться, всё больше походило на правду. В последнее время, она и сама частенько задумывалась о подобном, когда череда неудач настигала её раз за разом, образуя черную полосу без единого проблеска света. Внутреннее я брало над ней верх и крошило всё вокруг, после чего было немного стыдно. Не важно, будь то поросшее мхом дерево или же человеческое сердце, наивно открывшееся ей.

Спешный уход товарища напоминал розоволосой побег дворовой собаки с поджатым хвостом. Чего ему бояться? Она - сама любезность. По крайней мере та, что молчала, канув в глубинах подсознания.

Рассказ сопровождался полной импровизацией, в ходе которой Харуно размахивала конечностями в разные стороны как ошалелая и корчила гримасы умирающего. Не получив должной реакции, она решила добавить в историю немного драмы. Юноша всё отдалялся и девушке пришлось разуться, второпях снимая с себя верхнюю одежду. Последняя хоть и была испачкана грязью, однако, за неимением других сухих вещей, остаться поздней ночью в одном нижнем белье даже для внутренней Сакуры казалось плохой идеей.

  Куноичи догнала Учиху уже у речки, когда тот с кислой миной озадачено вглядывался за горизонт. Он явно её заметил и босые ноги в тот же миг прибавили в длине, оперевшись на кончики пальцев так, как это делают неумелые, только начинающие балерины. Попятившись к краю обрыва умирающим чёрным лебедем, розоволосая игриво подмигнула стоящей на суше персоне и удовлетворенно плюхнулась в воду. Свободный полет оказался не таким уж и радужным. В разрез с ожиданиями, глубокая и чистая оказалась ещё и довольно прохладной. Девушка пулей вынырнула на поверхность, заметно округлила глаза и, похоже, пришла в себя. Она выплюнула попавшую в рот воду своеобразным фонтанчиком, податливо сложив губы в трубочку.

- Ащ, надеюсь не всю рыбу распугала. Мы ещё должны поужинать сегодня вечером, - произнесла розоволосая, после чего нырнула обратно, оставив по себе десятки кругов на воде.

Вечером рыба подплывает ближе к берегу, а значит не все потеряно. «Чешуйчатые обитатели», кои редко, но все же иногда встречались на пути Харуно, постоянно ускользали, делая отворот-поворот хвостом перед самым её носом. Это жутко бесило. Да даже больше, приводило к неконтролируемой ярости. Кто бы мог подумать, что несколько дней назад она высказывала своё фи и грозилась сторониться этого источника белка как прокаженного, а сейчас гоняется за ним вплавь, пытаясь поймать голыми руками.

Вскоре «чешуйчатые» поняли, что тут водится нечто с еб*нц*й и уплыли подальше от его мест обитания, задорно махая плавниками на прощание. Простым языком - шестнадцатилетняя своими заплывами распугала всю рыбу поблизости. Энтузиазм приготовить ужин для себя и трутня на берегу погас. Вода разошлась кольцами от мала до велика, являя миру рождение зелено-розовой водоросли. Ай, нет. Человеческая рука показалось следом, снимая с макушки пойманный на дне аксессуар и швыряя его куда-то в сторону суши. Возможно, Учихе следует посторониться? Теперь под бросающейся кикиморой всё же можно было распознать мокрую голову Харуно, волосы которой, под воздействием влаги, больше отдавали персиковым отливом, нежели розовым. Челка полностью закрывала лоб, устилая глаза одной слипшейся прядью. Девушка встряхнула головой и, скопившееся на кончиках волос капли, брызгами разлетелись в стороны, подобно десяткам сенбонав, выпущенных с зонта самурая. Жаль, эти мелкие частицы не могли пригвоздить рыбу ко дну, а Учиху к берегу в позе звездочки. По поджатым губам читалось недовольство, порожденное абсолютным бездействием окаянного. Харуно подплыла поближе к суше, чтобы товарищ мог уловить каждое слово, слетавшее с её уст плевком яда. К тому же, появилась возможность свободно касаться ногами дна речки, чему девица была несказанно рада. Неодобрительный взгляд, из под самого широкого лба всея Конохи, измерил стоящую вдали мужскую фигуру, после чего подбородка коснулись указательный и большой правой руки, импровизированно подпирая увесистую головешку на водной глади. 

- Шаннаро! Продолжишь стоять столбом на берегу или может поможешь? Здесь так холодно, - перешла к сути дела Сакура, ожидая, что тот если не спустится к ней, то хотя бы позаимствует свой жабокол из черной материи.