Раннее утро вовсю кутало окрестности Танзаку прохладой и около ночным затишьем, кой каждое мгновение вынужденно отступало с появлением на улицах первых людей.

Брюнет от самых врат неспешно следовал за колонной, держась в небольшом расстоянии, дабы уединиться в собственных мыслях. Но, безрезультатные самокопания и чреда безмолвных вопросов, заданная самому себе, и оставшаяся в конечном счете даже без самых неясных ответов, не могли длиться вечно — он резко остановился посреди улицы, встречая на своем пути оживленный взгляд идущего навстречу старика.

От внимания Учихи благополучно скрылся тот факт, что старик Маэда пусть и слыл себя легкомысленным простаком, кой мог до бесконечности ворковать обо всем, что происходит на земле и небесах, но, как сноровистый торговец, все же находил в себе качество, которое позволяло безошибочно читать взгляды людей и осязать бремя колких камней на их сердцах. Лишь самую крохотную часть пути его неустанная болтовня до раздражения резала слух, пока юноша не решил оградиться, уйдя в сопровождение с высоты, но того было достаточно, чтобы проницательный торгаш обратил внимание и задумался над чужими отчуждением и холодом, заподозрив, что причина всему — тягота болезненных воспоминаний и несказанной истории, вынуждающая делать выбор в пользу одиночества.

— Молодой человек, — начал он с добродушной усмешкой на устах, — Я бы мог многое тебе сказать, но слова — не всегда будут к месту. Твои поступки говорят за тебя лучше всего. — Маэда учтиво и слишком наигранно поклонился, приложив ладонь к груди, — Мы благодарны тебе за помощь и, конечно же, признательны твоей деревне. Тут твоя миссия заканчивается — дальше мы сами. Наша торговая точка буквально за углом.

Саске ожидаемо остался немым на прозвучавшие слова. Бегло осмотрев фигуру старика, он только молча махнул головой в знак прощания и развернулся, намереваясь уходить, но голос торговца вновь пронзил воздух ворохом слов, заставив его остановиться вполоборота.

— Это же Танзаку, мальчик мой! — неподдельное восхищение оплетало каждое его слово, и он широко развел руки в стороны, отмечая интонацией название города, — Сейчас он тих, но вскоре все будет иначе — он оживет через несколько часов. Если останешься с нами хоть на немного вне миссии, сможешь увидеть его самую красивую из сторон. А потом, может быть, отпразднуешь вместе с нами успешный переход, а?

Учиха невольно замер, взирая на него из-под полуприкрытых век, в раздумьях над прозвучавшими словами. Его не влекла мысль о возможности провести подле этих людей еще хотя бы пару минут, но остановиться где-нибудь в отеле, чтобы восполнить хотя бы маленькую толику затраченных на путь сил — решение казалось рациональным. Однако внутренние демоны диктовали ему совсем иные требования. 

— Это предложение я не стану принимать. — спокойно произносит он, придавая голосу оттенок искреннего равнодушия, и ступает в сторону главного и единственного выхода из торгового города, оставляя за спиной и старика, недовольно потирающего затылок, и его компаньонов, направивших свои обозы за резкий поворот улицы.