Оказавшись внутри туалетной комнаты Хаширама забился в угол, поджав ноги под себя руками. Из его глаз текли слезы, а раны продолжали кровоточить и приносить ужасную боль.

- Мне конец... Мне конеец... - Продолжал бормотать себе под нос Хаширама. Из комнаты можно было отчётливо слышать схлипавания ребенка , а сам он в это время  продумывал всевозможные отмазки. Где он пробыл все это время? Почему не нашел брата? Почему не оповестил семью, что он в больнице? 

"А если все уже в курсе? Мне конец...." - Пронеслось в его голове. Мальчика продолжал перебирать всевозможные варианты событий. В какой-то момент раздался голос из-за двери. По всей видимости, он принадлежал тому страшному бледнолицому. Именно в этот момент брюнет перестал реветь.

- Соберись, Хаширама! - Буквально себе под нос буркнул Хаширама, цитируя слова своего младшего брата Тобирамы. Все таки по своим характерам юноши кардинально отличались друг от друга. В это же время генин перестал реветь и поднялся на ноги, подходя к раковине и зеркалу. Взглянув на свое зареванное лицо, Сенджу умылся и ещё раз осмотрел сам себя.

"Я это уже делал... Значит смогу ещё раз..." - Промелькнула мысль в его голове. Мальчишка напрягся, одновременно с этим концентрируяРегенерация клеток Хаширамыchakra(100) чакру в своем теле. Чисто машинально, юноша направлял ее в район ранений. Но, что самое интересное - раны буквально заростали на глазах. Когда боль окончательно утихла, Хаширама развязал бинты и осмотрел место ран.

- Сработало! - Чуть ли не во весь голос воскликнул шиноби. В это же время Хаширама понимал, что это абсолютно не нормальный ход вещей. Что это - дар? Или проклятье? В любом случае, замотав окровавленные бинты вокруг своего тела, Сенджу решил скрыть сей факт от сотрудников больницы, а сперва обсудить это с семьёй. Как минимум с Тобирамой. Но сам факт, что Хаширама научился контролировать эту силу - очень сильно воодушевили юного шиноби. В конце концов, дверь открылась и генин вышел из туалета.

- Тот шиноби, что напал на нас? Он... Он живой? - Раздался голос Хаширамы. Вместо привычной жизнерадостно в его голосе чувствовалась печаль. Сенджу до конца не понимал, почему представители одной деревни, коллеги по цеху, братья не по крови - могли направить клинки друг против друга. Эти мысли продолжали тяготить его разум, в то время когда семейные проблемы отошли на потом. Внимательный взгляд мог запреметить, что юноша перестал прихрамывать и с каждым движением прищуриваться от боли.