Дверь туалетной кабинки издала скрип, когда её внезапно хлопнули ладонью, и начала шататься на своих изношенных петлях. Металлические крепления скрежетали. Атмосфера пропиталась шёпотом, вздохами и смехом, что приглушённо разносились по тесному помещению.

Махито, высокий, если не сказать больше, юноша прижимал к себе девушку. Его движения были неумелыми, её волосы разметались по его нагим плечам, когда они, полуобнявшись, продвигались вдоль стены, не обращая внимания на окружающих. Он был одет лишь в драные штаны, выглядевшие так, словно их сняли с кого-то другого. Голый торс ощущал нежные прикосновения её рук. Сильно ударив спиной о дверь кабинки, Махито выбил её, и они вместе вошли внутрь. Деревянная перегородка сновала взад-вперёд, издавая металлический писк, пока, наконец, не закрылась за ними, скрыв пару от посторонних глаз. Хотя публика для Махито пошла бы лишь на “пользу”.

Одежда быстро исчезала с их тел, оседая на полу, на бачке туалета, на стенах — повсюду, где только могла упасть. Его голый торс снова и снова ощущал её прикосновения. Она касалась его бледной кожи, словно пыталась осязанием разглядеть черты его жилисто-худощавого тела. Махито, повторяя её движения, стал лапать девушку на манер её движений, стараясь уловить и повторить ритм. Несмотря на неумелость, его спутнице это казалось нравилось. Уголки его губ различимо приподнялись в ухмылке. Кабинка казалась слишком тесной для подобных действий, особенно учитывая габариты Тенпина. Стены дрожали от их движений, как будто собирались рухнуть. Каждый вздох, каждый стон заполнял пространство вокруг.

Он чувствовал, как её сердце бьётся под его ладонью, и это возбуждало его куда сильнее обнажённого женского тела, сводя с ума. Её губы находили его шею, плечи, грудь, оставляя поцелуи. Он же был поглощён своим открытием и даже надавил пальцами на её грудную клетку, где под плотью и костями скрывался этот кровяной насос. Их тела переплетались. Девушка закинула голову назад, её длинные волосы волной спустились по спине, и она зажмурила глаза, наслаждаясь каждой секундой. Махито, видя её реакцию, растянулся в улыбке. Ему нравилась эта игра. Отчего-то неясного ему, было приятно.

Руки девушки проскользили по его животу вниз. Эти ощущения были для него в новинку, и он повторил за ней, заставив вырваться из ее груди очередной тяжёлый вздох. Он набрёл на что-то мокрое, мягкое и почти горячее. Это заставило его вытащить руку и разглядеть пальцы, пока девушка, слегка недоумевающе, смотрела на него. Затем он попробовал их на вкус. Девушка, более не желая ждать, впилась в его губы своими, её руки всё так же оставались "внизу".

Махито ответил с тем же напором. Однако с контролем силы у него были проблемы: прижав её к стене, он ударил её затылком о деревянную перегородку кабинки. Она даже прикусила его губу, и темно-алые капли тут же были подхвачены языком, смешавшись со слюной. Дрожь в его пальцах диктовала уложить ладонь на её тонкую шею и сжать. Пока объятия её шеи вписывались в общий процесс, девушка не возражала. Однако давление росло, и под подушечками пальцев Тенпина кожа стала краснеть. Глаза девушки расширились, когда прелюдия с лёгким перекрытием кислорода перешла в серьёзную угрозу для её сознания. Из её груди толчком натужно вырвался кашель прямо в лицо Махито.

- Простии, сестричка, — слетело с его губ, расплывшихся в ухмылке. Искренности, в нормальной ее понимании, в этих словах не было совсем, но этого хватило, чтобы продолжить, замяв инцидент.

Её рука оказалась на плече Тенпина но тут же была подхвачена. Он подвёл её руку к своим губам и провёл языком между пальцами, затем слегка прикусил один из них. Он не хотел отпускать её, сжимая худое предплечье в своей массивной ладони. Она говорила что-то, но Махито мало понимал её слова, витая в собственных фантазиях. Видя, что он не реагирует на её предложения, она подтянула его к себе ещё сильнее и развернулась спиной к парню, прижавшись щекой к стенке. Тенпин всё так же не выпускал её руку из своей и она болезненно изогнулась за спину. Томящаяся в ожидании, девушка вздыхала и постанывала. Махито разглядывал её пальцы, посиневшие от пережатого кровотока.

Она забросила вторую руку назад и начала вслепую стягивать последнее, что было на Тенпине из одежды. Махито прильнул к её бёдрам сильнее. Её рука немела, и она стала шевелить пальцами, проверяя её жизнеспособность. Махито навис над ней, дыша в плечо. Он направил её онемевшую руку к тому, что открылось за стянутыми штанами.

И… Он ожидал большего… даже чуть расстроился оттого, что не получил нарисованного в собственных фантазиях. Её всхлипы были слабыми, ведь Махито привык слышать нечто иное. Настоящая музыка для его ушей прозвучала лишь тогда, когда девушка задергалась под ним, а её голос стал на тон выше. Она начала действительно бояться за свою жизнь. Хруст костей ударил о стенки кабинки. Её предплечье было переломано пополам одним резким усилием его ладони. Это была первая нота его мелодии. Её крик стал вторым аккордом. Она заметалась, пыталась сбежать, но её рука беспомощно обвисла, изогнувшись в неестественном положении. Улыбка на лице Махито теперь казалась безумной, полностью погружённой в наслаждение от своей жестокости.

Девушка задыхалась от боли и страха, её тело металось в попытках освободиться. Махито сжимал её поломанную руку, наслаждаясь её муками. Её крик отразился от стен кабинки, смешавшись с эхом его собственного тяжёлого дыхания.

- Ш-ш-ш, — прошептал он, приближаясь к её уху. Его голос…. Он не был грозный и низкий. Он говорил почти как ребенок, сбиваясь на хихиканье.

Девушка пыталась что-то сказать, но её слова утонули в судорожных всхлипах. Махито не обращал на них внимания. Он склонился к её шее, впиваясь в её кожу зубами, оставляя кровавые следы. Её тело дёрнулось, но сопротивление было тщетным. Он наслаждался каждой секундой, каждым её криком, каждым дёрганием её тела. Последнее лишь усиливало “ощущения” ещё больше. 

Девушка изо всех сил пыталась вырваться, но силы покидали её. Её тело, израненное и изнеможённое, стало слабеть под натиском Махито. Она чувствовала, как его руки скользят по её коже, как его дыхание обжигает её, как его жестокость становится всё более невыносимой. Но Махито не останавливался. Он был поглощён своим безумием, своей жаждой боли и страха. Ему нравилось играть с ней, видеть, как она страдает. Её крики становились всё тише, пока не превратились в еле слышные всхлипы.

Именно в этот момент Махито достиг пика. Он чувствовал, как её жизнь медленно ускользает, как её сила угасает. 

А когда всё закончилось, он отпустил её безжизненное тело, которое спустилось по стене на грязный пол кабинки. Его улыбка была широкой, однако и она начала угасать.

Он ещё раз оглядел девушку, словно оценивая своё произведение искусства. Хотя нет, он глядел на нее как на сломавшуюся игрушку. Оттого его радость была столь краткой. Тенпин даже “притронулся” к ней босой ногой, дабы убедиться в этом.

- И вот так всегда…! - он буквально “использовал” эмоцию расстройства и обиды из мысленного списка. Однако в пляске эмоций его лицо приняло вновь нейтральный вид.

Махито был слишком увлечен своим рассуждениями, чтобы заметить, как девица чуть шевельнулась. Взгляд девушки стал остекленевшим от боли и ужаса, но в её глазах мелькнула искра решимости. Она резко приподнялась, извернувшись всем телом, и ударила его ногой в голень.Удар был неожиданным и сильным. Махито отшатнулся и схватился за ногу.

- Тссссс…. Ты чег… - не успел пожаловаться парень, как успевшая уже подняться на ноги в полусогнутом состоянии девушка толкнула, что было силы в ее хрупком теле, Махито.

Весь его вес был сосредоточен на непострадавшей ноге, а руки были заняты тем, чтобы потирать болючее место удара. Оттого длинноволосый дылда всем своим весом обрушился на деревянную перегородку, что делила уборные. Послышался громкий хруст ис крежет дерева.