Глеб и Аким были двоюродные братья. Отец Акима Пётр Степанович и отец Глеба Александр Степанович были родными братьями, только Александр Петрович, женившись, перебрался в город, а Пётр Степанович остался в деревне, в доме родителей. С самого детства Глеб и Аким были вместе, Глеба часто отправляли на лето к дядьке погостить в деревню, что называется коров со свиньями посмотреть да молока парного попить. Ещё с детства ребята всё делили поровну, начиная с буханки хлеба, заканчивая синяками да шишками в драке. Сейчас Аким жил в городе у Александра Степановича, и ребята опять же были вместе.
- Вот и приехали в деревню колдунов, - сказал Глеб, выглядывая в окно автобуса. Он с детства знал различные легенда о жителях окрестных сёл, вот жителей деревни Зобово называли – желтопузики, Чалдонов – чугунки, а Путятино – колдуны. Якобы в Путятино в былые времена колдуны да колдуньи жили. Мол, одна бабка оборотилась в свинью, ходила, все разговоры подслушивала. Свинье мужики ухо вилами проткнули, а на следующий день эта бабка с ухом завязанным ходила, так и вычислили, что она колдунья. Много разных сказок ходит.
- Здорово, сынки! – послышался с порога слегка охрипший голос Петра Степанович.
- Батюшки, красавцы мои приехали, - послышался голос Анны Юрьевны, которая сразу бросилась не шею сыну. – Пошлите, я там борщ приготовила, как вы любите, да пирог с капустой.
Ещё с порога парни почувствовали знакомый с детства аппетитный запах борща.
- Проголодались с дороги-то, - Анна Юрьевна, окинула ребят заботливым взглядом.
- Бать, сейчас же сенокос начинается, что, когда поедем?
- Да хоть сегодня, - протянул Пётр Степанович, отламывая кусочек тёплого мягкого хлеба.
- Дурная твоя голова, какой сегодня, ну, какой сегодня, они с дороги устали, а ты «хоть сегодня»! – воскликнула Анна Юрьевна.
- Тьфу ты, а я и не знал, что они с дороги! Они вон сами работы просят, устали, может, в твоём городе сидеть, штаны протирать, а так- свежий воздух, поле, травка, птички поют и у них душа отдохнёт. Чего я их с первого дня прям нагружать что ль буду.
- Тёть Ань, в самом деле, соскучились мы по степному простору.
- Мам, ну в самом деле, - поддержал Аким.
- Ладно уж, - проговорила Анна Юрьевна, чувствуя своё поражение.
- Вот и славно, - Пётр Степанович потёр при этом руки. - Там на пруд вечером заедем. Вы давайте доедайте, переодевайтесь, а я пошёл трактор заводить.
Ребята, не мешкая, собрались, прихватили котомку с едой, собранную Анной Юрьевной.
- Ну, чего, кто в кузов, кто в кабину сядет, а кто за руль? – Пётр Степанович нёс косу и трое вил.
- Дядьк, можно я за рулём? – сказал Глеб, - соскучился я по-нашему «тырчику».
- Да ради Бога, - заулыбался Пётр Степанович. – Тогда я с тобой в кабине, дорогу показывать буду, а ты Акимка уж изволь, в кузов полезай.
- Стойте! Погодите! – послышался голос Анна Юрьевна. – Пирожки-то забыли!
- Тьфу, твою налево, ты мне чего их закормить решила!? – сказал Пётр Степанович, высунув голову из окна трактора. – Ты глянь, котомку каку дала ограмену, куда я твои пирожки девать буду?
- Найдёшь, держи, хоть сейчас ешь.
- Давай, если прокиснут, я не виноват. Ну, всё, готовы, ты, мать, больше ничего не забыла?
- Да всё вроде, - произнесла Анна Юрьевна растерянным голосом.
- Ну, тогда с Богом! Поехали, Глебка, заводи.
Сначала дорога была ребятам знакома, а потом пошли незнакомые места, в которых они раньше не бывали.
- Эх, красота, - протянул Акимка, сидя в кузове трактора, размышляя о плюсах и минусах деревенской жизни. Вокруг простирались поля, у которых не было видно ни конца ни края. Глаза разбегались от разнообразия трав.
- Ты, Глебка, сейчас поаккуратней поезжай, сейчас горка будет крутоватая, а за ней чисто полюшко и речка с прудами, - сказал Пётр Степанович. И действительно перед молодыми людьми открылся живописный пейзаж: вдоль поля протекала узкая речка, через которую был перекинут деревянный мостик, а от мостика в пяти метрах расположился пруд в двести метров шириной, а рядом с ним ещё один пруд, только ещё больше.
- Приехали, как говорится, «Добро пожаловать в райский уголок». Вы поглядите, кака красота, душа не нарадуется, - произнес Павел Степанович.
- Да-а-а, душа не нарадуется! – восхищенно проговорил Акимка. - Бать, а почему ты раньше нам этих мест не показывал?
- Да не приходилось как-то: мы раньше на Дёме косили-то, а сейчас там трава вся усохла. Видите вон те кусты сирени?
- Ну, видим, - кивнул Глеб.
- Раньше в этих кустах помещичья усадьба стояла. И с ней легенда одна есть. Что усадьба-то стояла, это точно, там и камень ещё лежит. А легенда вот гласит, что, мол, помещик там богатый жил и карету имел золотую или позолоченную, этого никто не ведает. И когда в Российской Империи революция началась, помещик свою карету утопил в одном из трёх прудов, два перед вами, а третье там, за лесом. А утопил-то, чтоб никому не досталась. Я дурак нырял в одно из них, думал: «А вдруг всё взаправду, да найду».
- И что? – удивлённо спросил Глеб.
- Как видишь, без кареты стою перед вами! Тут фанатик один с металлоискателем ходил.
- Серьезно, что ли? – посмеялся Глеб.
А чего я тебе врать что ли буду? – Пётр Степанович помолчал. - Так, легенды всё. Бабам делать нечего, вот они лясы и точат, сочиняют. Давайте за работу, вон четыре стога сена стоят, их надо на телегу погрузить. Я вам сейчас телегу подвезу к стогам, потом её от трактора отцеплю. Вы сено кидать будете, а я за это время на тракторе косилкой вон тот участок пройду.
Что сказано- сделано. Ребята накидали на телегу сено, а Пётр Степанович скосил свой участок. Когда они закончили работу, уже начинало смеркаться.
- Пошли, перекусим и поедем, - объявил Пётр Степанович. – Зря, что ль мать котомку нам собирала с пирожками.
Глеб залез в трактор, достал котомку, взял покрывало и шустро его расстелил. Затем на покрывале разместились свежие помидоры, огурцы, пирог с капустой, вареные яйца, сало.
- Ну, вы гляньте, она ещё пирожки свои сунула. Тьфу, только продукты переводит, все они, бабы, ведьмы!
- Прям как в фильме: «Все бабы ведьмы, а те, что постарше, уж точно ведьмы», - заметил Аким.
- Это что за фильм такой? – спросил Пётр Степанович.
- Это, дядь Петь, по Гоголю, «Вий» называется, - ответил на вопрос Глеб.
- Не смотрел, - махнул рукой Пётр Степанович.
- А может, ты, дядька, ты не в то озёро нырял? – проговорил Глеб, откусывая кусок пирога.
- А Бог их знает, легенды это всё.
- А с помещиком этим что стало? – продолжал Глебка.
- Бабки сказывают, мол, ведьма тут водилась, в помещика этого влюблена была, а что б он её от себя не прогонял, она его чаем из чёрной бузины отпаивала да заговоры всё какие-то нашёптывала. И карету эту золотую она ему наколдовала. А когда утопил помещик её, она рассердилась, что, мол, столько сил потратила на эту золотую карету, а он так просто от неё избавился. И ведьма в порыве злости этой же бузиной своей отравила помещика. А потом одумалась дурная баба, что натворила, и сама померла. Дух её до сих пор всем жить не даёт, всё кается.
Все бабы ведьмы, - заключил Пётр Степанович. - Давайте, поехали, Анюта уж заждалась.
Аким упаковал оставшиеся продукты, Глеб проверил, все ли вилы взяли, и вот когда все уже сидели на своих местах: Глеб за рулём, Пётр Степанович рядом с ним в кабине и Аким на возе с сеном, Глеб обнаружил странную вещь: трактор не заводился, он начинал тарахтеть как всегда, но не заводился.
- Дядька, это чего такое?
- Да не знай, дай я попробую.
Но трактор не заводился и после того, как на место рулевого сел Пётр Степанович.
- Видно, солярка закончилась, - заключил Пётр Степанович. – Дурна моя голова, а я канистру с ней не взял.
- Бать, что теперь делать? – послышался голос Акима с воза.
- Чего, чего? Слезай. В поле ночевать будем. Сюда завтра сосед наш Фёдор Михайлович приедет, мы ж с ним вместе косим. Я вон трактором прошёл, скосил, а он завтра с граблями приедет, это скошенное сено соберёт.
- А точно приедет? – опять послышался голос Акима.
- Точно. Вы давайте костёр разводите, посидим немного да спать. Утро вечера мудренее.
Аким с Глебом в два счёта развели костёр.
- Ну, ребятки, вот вам отдых от города стопроцентный, - улыбнулся Пётр Степанович.
- Посмотрите, какие звёзды красивые, в городе таких нет, и Млечный Путь видно, - заметил Глеб.
- Да, - согласился Аким. – Восьмое чудо света наше небо.
Костёр уже начинал потухать, когда Пётр Степанович, Аким и Глеб уснули.
Странный шум разбудил Глеба, ему показалось, будто бы кто-то бил по жестяным трубам. Но, проснувшись, заметил, что вокруг тихо, лишь только догорали угольки в потухшем костре. Глеб прилёг обратно на своё место, но что-то не давало ему уснуть. «Не привык я к этому свежему воздуху, слишком много кислорода», - подумал Глеб. Он поднялся, подошёл к речке и увидел за мостом, у пруда, какую-то фигуру. Тогда Глеб перешёл через мостик и направился в сторону пруда. На берегу сидела девушка в лёгком светлом платье. Она повернулась, взглянула на парня своими ядовито зелёными глазами и лишь рассмеялась.
- Боишься?
- Нет, отчего мне бояться? А ты откуда здесь взялась?
- А вон, видишь костёр? – и девушка кивнула на противоположный берег. – Я оттуда пришла, с милым там отдыхаем, природой наслаждаемся, - девушка вновь рассмеялась.
- Тебе не холодно-то?
- А ты согрей, - во взгляде незнакомки читалась насмешка. Глеб снял с себя кофту и накинул её на плечи девушки, она вновь рассмеялась.
- Ты чего смеёшься-то всё? – не выдержал Глеб.
- Хотела тебя позвать карету искать, а ты у нас добряк оказался.
- Какую карету?
- Спросоня не поймёшь, аль глупым прикидываешься. Какую карету, у нас же вокруг много золотых карет
Девушка продолжала что-то говорить. А Глеб так и обмер, не слыша ни одного слова девушки. Ночь была светлой, благодаря полнолунию. Он ясно видел в воде своё отражение, и отражение рядом сидевшей девушки. Это была старуха со страшным, обезображенным лицом, голова карги была почти без волос.
- Куда ты уставился? – воскликнула она. – И увидев, что взгляд парня направлен на её отражение в воде, она схватила Глеба за ногу и потащила в воду.
- Пойдём, я тебе карету покажу, да непростую, золотую! – кричала ведьма. Она тянула Глеба с неимоверной силой. Тот упал на землю, цепляясь руками за берег, он пытался спасись. Парень хотел закричать, но язык ему не подчинялся. Так Глеб оказался под водой. Послышался зловещий смех старухи, она тянула Глеба в глубь озера, наконец, достигнув дна, парень увидел светящуюся ту самую золотую карету. Ведьма хохотала и кружилась вокруг неё, только Глеб дотронулся до кареты, как она вся рассыпалась, и парень начал захлёбываться.
- Ааа! – прокричал Глеб, открыл глаза и увидел яркий солнечный свет.
- Да, ладно, а я думал, ты так до вечера храпеть будешь, - посмеялся Аким.
- Ты даже не представляешь, какой сон мне приснился.
- Думаю, что-то хорошее, раз ты так долго и сладко спал.
- Ага, конечно. А дядька где? – спросил Глеб.
- Там Фёдор Михайлович уж приехал, так что они в трактор солярку заливают. Я котомку с едой в трактор отнёс, про тебя совсем забыл, замотался, - с этими словами Аким пошёл к трактору.
- Да-а-а, приснится ж такое.
Глеб засунул руки в карманы брюк. Ладонью в правом кармане он нащупал что-то мелкое, круглое. Вытащив руку, он обнаружил кисть чёрной бузины