Черт возьми, а ведь раньше я был атеистом. Теперь, когда перед моими глазами краткими воспоминаниями молниеносно проносится вся моя жизнь, я слезно молю всех богов о том, чтобы они заметили меня, смилостивились, дали, черт подери, шанс на быструю смерть. Хотя кого я обманываю, всю жизнь был трусом, теперь хоть как-то пытаюсь храбриться Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ!
Началось все в субботу, кажется. Обычный день, ничем не примечательный. Как всегда я проснулся один в своей пустой, пропахшей дешевыми сигаретами и не менее дешевым кофе, однушке где-то на окраине ненавистного мне города. Сюда я переехал совсем недавно, потому не успел хоть как-нибудь укорениться, жил от зарплаты до зарплаты, а дни коротал в своем потрепанном старом ноутбуке пролистывая тысячи страничек в интернете или же играя в какие-нибудь «олдскульные» игрушки, которые хоть как-то на нем работали.
Впрочем, моя жизнь мало отличалась от жизни многих из тех, кого я знал, людей из интернета, моих «иллюзорных» друзей. Ха, посмешище
В этот день я мог позволить себе чуть больше расслабления, чем обычно, выходной же. Солнце светило в окно, из-за чего я практически не видел того, что происходило на экране моего ноутбука, однако я уже привык к этому и ухитрялся, мыслимыми и немыслимыми способами поворачивая экран из стороны в сторону, видеть все, что мне нужно было. В мою дверь постучались, однако это не было для меня неожиданностью, ведь каждую субботу по домам ходят эти гребанные «посланники божьи» и проповедуют истину кого-то более влиятельного, чем наши политики, кого-то, чьи слова приписывают словам их вымышленного друга, их «Господа».
Первые несколько ударов я проигнорировал, ибо знал, что они после этого уйдут, однако, что меня удивило и даже немного напугало, стук стал лишь более напористым и агрессивным. Черт, почему на этой двери нет даже глазка? Да и орать под дверью «Кто?» тоже не имело смысла, потому что стена, отделяющая мою квартирку от лестничной клетки, была, пожалуй, самой толстой, так что скорее я разбудил бы своих соседей. Пришлось открывать
На пороге стояла достаточно миловидная женщина лет –дцати с хвостиком, а так же двое здоровенных детин. Я был удивлен, а в мою голову начали влетать и вылетать тысячи мыслей кто это такие и зачем я им нужен.
- Здравствуйте.
- Угу эм, то есть, да, добрый день.
Женщина поздоровалась первой, но не стала продолжать диалог после моей ответной реакции, видимо, ожидая вслух вопроса, что был написан на моем лице. Но его не последовало, так что она сама решила все объяснить.
- Мы проводим перепись, вам есть 18 лет?
- Да, есть. – Ответил я с ноткой иронии в голосе, поглаживая свою бороду и аккуратно косясь в сторону двух мужиков. И зачем они нужны государственному работнику?
- Отлично, вы проживаете тут один? У вас есть родственники?
- Да, один, и нет, родственников не имею, рос в детдоме.
В глазах ее резко появилась искра интереса, после чего она подала сигнал детинам, который я заметил и попытался закрыть дверь, однако они были быстрее и сильнее меня, от чего тут же несколькими профессиональными движениями скрутили, а затем вырубили меня.
Очнулся я, по ощущениям, под вечер. Почему по ощущениям? Дело в том, что находился я в какой-то тускло освещенной, маленькой и холодной комнате. Голова раскалывалась настолько, что я захотел вырвать все свои волосы, чтобы хоть как-нибудь заглушить эту боль, но, попытавшись схватиться за них, я обнаружил, что полностью лыс. Ни бороды, ни шевелюры на мне нет, однако на коже, у правого виска, я почувствовал какой-то шрам, сделанный явно недавно и наскоро заштопанный.
Паника пришла не сразу, однако мысли о том, что я могу и не увидеть больше солнце захлестнули меня, я резко встал и только лишь тогда увидел, что вокруг меня еще шесть человек, сидящих прижавшись друг к другу, пытаясь согреться. Хм, видимо я и в этой компании буду лишним, забавно
Правда забавлялся я не долго. Почти сразу мне стало невероятно холодно, а мозг, из-за телесного бездействия, начал прокручивать всю эту ситуацию. В голове у меня рисовались картины, страшные картины моего будущего, потому я дрожал. Дрожь было невозможно унять, и она лишь частично была от холода. Я не мог представить - что же именно со мной сотворят эти люди, однако вряд ли они собирают добровольцев на испытание мягкости диванов...
Через время я уже не мог терпеть холод, он даже мешал мыслить, что, несомненно, было плюсом. Однако слишком незначительным плюсом, поэтому я так же оказался в той кучке греющихся друг о друга людей. Они не разговаривали, даже не плакали – не хотели тратить остатки энергии. По людям было видно – они хотели выжить, они боролись за свое выживание, как только могли. Нет, они не смирились со своим положением, потому что не сетовали на него, они ждали подходящего момента. Но я сразу смекнул почему нас так долго держат в холоде без еды и воды. Они хотят нас вымотать.
Прошло еще около дня, и в нашем «коллективе» стало на одного человека больше. Вернее Привели то нам двоих, однако один из тех, которые сидят тут уже давно, скончался. Поэтому теперь нас восемь. Теплее не становится, однако, вроде бы, никто погибать больше не намерен. Есть так же не несут, но и зачем им тратиться на нас. Через некоторое время все же в толпе послышались перешептывания.
- Они нас на органы, да?
- Не думаю, хотели бы на органы – не держали бы нас тут, пока мы сами не сдохнем. Может хотят лекарство испытывать на самых стойких, не знаю.