Стройное тельце чуть съехало по дивану, отчего непослушная зелёная копна, кое-где выбивающаяся из высокого хвоста, разбросалась по кожаной спинке. Инузука пакостно хихикнула и закусила губу — отстранилась она специально, вынуждая Яманаку лезть через весь стол, чтобы выполнить задание. Пока худая рука приближала данго к лицу девушки — взгляд затуманеных глаз пробежался от длинных пальцев по чужому предплечью и на мгновение останавился где-то в районе шеи, затем цепляясь за наигранно закатывающиеся карие радужки. Нана на мгновение зависла, не решаясь сделать первый укус, однако очнувшись, с силой потёрла щёки и вернула лицу несколько надменное выражение. Она слегка неловко, из-за начинающего действовать алкоголя, сняла зубами один из цветастых рисовых шариков. На мгновение вспомнился день, когда Яманаке пришлось оплачивать напарнице данго с тройным сиропом — почему-то казалось, словно это было вечность назад.

— Спра-а-авляешься, — кивнула Нана, небрежно проводя большим пальцем по нижней губе, чтобы стереть сладкую каплю. — Ещё посмотрим сможешь ли ты также хорошо "справляться" через чашечку-другую, хи-хи... 

Без преувеличения можно было сказать, что алкоголь наконец начал действовать на храбрившуюся куноичи, но виду она старалась не подавать, а потому старательно фокусировала взгляд и заставляла мозги работать. К несчастью, никакая сила воли не смогла бы вынудить протрезветь организм, поэтому девушка неумолимо пьянела. Когда Шинджи снова заговорил, Инузука поддалась вперёд и подпёрла подбородок ладонями, завалившись на бок, когда поставила один локоть мимо стола. Быстро исправив ситуацию и вернув равновесие, она с азартом заявила:

— Ты ещё не знаешь с кем связался! Готовься проиграть, горшок! 

Также на секунду опустив веки, чтобы дать слизистой немного увлажниться, студентка открыла их аккурат к моменту, когда Шинджи сфокусировал на ней свой взор. Пьяное упрямство отразилось на девичьем лице, ведь Нана могла сидеть так довольно долго, заставить Яманаку сдаться и опрокинуть в себя очередную пиалу, но уровень сложности испытания оказался на порядок выше из-за ставшего ватным тела, контролировать которое было внезапно непривычно трудно. Длинные ресницы Инузуки слегка трепетали, не желая слушать хозяйку, а лицо напротив казалось неожиданно симпатично-сюрреалистичным, но даже зов со стороны (подстроенный) не мог отвлечь парочку от игры. Вместо этого девушка начала думать о том, как бы вынудить Шинджи моргнуть, и в голову приходило всё больше интересных мыслей. Например, можно было...

— Ты забыл про данго... 

...чуть приоткрыть рот, чтобы блондину пришлось не глядя покормить каким-то образом именинницу. А ещё можно было внезапно пнуть его под столом, что Инузука тут же сделала. Или потянуть его за щёки, дольше положенного останавливая на них пальцы, чтобы потом, словно ошпарившись,  одернуть их и...

— Чёрт! — слетело с языка ругательство. Нана только что моргнула, забывшись. Она была не уверена, что Шинджи не сделал тоже самое, но, едва не уронив один из керамических сосудов, вновь наполнила чашу, на этот раз оставляя небольшую лужицу рядом, и быстро в себя её опрокинула.

— Ты побе-ик-дил, — надулась Инузука, и кровь подступила к её щекам. — А теперь м-моё задание! Я хочу заплести тебе волосы.

Это желание прозвучало так неприкрыто искренне, без привычного вызова и оправданий, потому что язык у Наны, вероятно, развязался не на шутку, однако когда заторможенный взгляд пробежался по окружению и девушка вспомнила где они находятся, губы обиженно поджались — Шинджи вряд ли позволит подруге играть в парикмахера в баре.