Ханзо мгновенно появился на пороге резиденции после того, как оставил свою "компаньонку" дальше заниматься своими делами - какими бы они ни были, а сам же должен был срочно явиться на зов их цучикаге. Всё также продолжая размышлять о том, что же ему понадобилось, Ханзо начал поиски кабинета. Тут он не был ещё с той поры, как они прибыли в Ивагакуре. И что за дивное название - Ивагакуре? Ещё чёрт привыкнешь к нему, но это мелочи. 

Кабинет каге оказался немного дальше входа - да и по коридорам надо было пройти прилично, и не заблудиться. Ханзо был калач тёртый - так что быстро отыскал место обитания главы их деревни.

"И всё же если он не хочет от меня избавиться, то хочет что бы я на него работал? Ивагакуре лишь тщетная инкарнация Сунагакуре. Я знаю правду о том, что случилось - о перевороте. Это было убийство и ничего более - они просто посадили его, как свою марионетку на место главы деревни - я думаю, это гарантированная правда... И я должен молчать. Молчать и не дёргаться - это не моё дело, это не мои заботы..." - с такими мыслями после прибытия Ханзо зашёл в кабинет каге, открыв дверь без стука. 

Хан снова объявился на входе в резиденцию. Он считал это своё странствие, для доставки сообщения, более чем результативным. Кроме того, что он побывал в новых местах, и выучил новые маршруты, он смог встретить милую старушку, что напоила его чаем. Уют селения Шамбари был для Хана таким себе бальзамом на душу. В коридорах резиденции джинчурики взглянул в сторону. Солнце уже катилось к закату. Вся работа за день у него заняла пару часов, если считать это поручение, и ещё пару часов перед этим на перевале У-Ши, где ему пришлось заниматься спасением торговца. 

"Продуктивный день", - подумал молчаливо глядя на горы Хан, после чего потопал по коридору. Вскоре он отыскал нужный кабинет. Он всё ещё не мог привыкнуть к тому, что здесь сидит не Кумунрен с сигаретой в зубах, а какой-то парень из клана Камизуру. Он таких видел лишь единожды, да и то издали и никогда не знал. Но о них ходили странные слухи, о пчёлах, что гнездятся в их телах. 

Хан откинул ненужные мысли и спокойно постучал в дверь кабинета, а потом взялся за ручку. 

Хан поспешно покинул кабинет и прошёлся по коридору резиденции направляясь к выходу. В голове у него сейчас происходили сложные рассчёты и вычисления. Если задание о "срочности", надо найти оптимальный маршрут, а это будет требовать знания местности. 

"А оно у меня - отсуствует. Территория на востоке. Путь приложен в карте в свитке. Надо с ним ознакомиться более детально..." - и он по пути достал свиток с заданием и начал вчитываться. Шамбари находилось посреди горных гребтов на востоке страны, и было отгорожено от остального мира сложной коммуникацией, дикой местностью, путями среди гор. Возможно, потому оно и заинтересовало шиноби, ведь это было идеальным местом для опорного пункта. Вскоре Хан просмотрел карту и дороги, и нашёл путь от перевала У-Ши на восток. 

"Его я и выберу", - сошёлся сам с собой во мнении Хан, после чего застыл на выходе из резиденции. Он увидел тучу на востоке. Будет дождь. Это наверняка помешает опперативной доставке, но - что поделать, жизнь такая. Хан решил не терять больше времени, и через пару секунд на месте, где он стоял своим массивным телом, осталасьШуншинchakra(25) лишь тучка пара.

Закончив с поручением Хан вернулся в резиденцию легко минуя улицы Ивагакуре мерцающим шагомШуншин0() , после чего оказался на пороге штаба деревни. Он сжимал в руке свиток с поручием, с которым справился за считанные часы. 

"Неплохо постарался. Надо будет также спросить у торговцев, если встречу их на улице, знают ли они что об этом бедняге. Может быть, они смогут ему помочь. Также было бы неплохо поработать над тем, что бы облагородить дорогу на юге и возможно - обезопасить или создать какой-то альтернативный маршрут для тех, кто поставляет нам провиант... Но это сейчас пока не мои заботы..." - пройдясь по коридорам резиденции, Хан быстро отыскал кабинет выдачи миссий и направился к нему. 

Сейчас он был в приподнятом настроении и думал, что у него хватит сил взяться ща его одно задание, но был не уверен в том, хватит ли времени до заката. Он посмотрел в окно из коридора, и заметил, что солнце уже перевалило за зенит. 

"Сейчас - послеобеденное время. Я даже не перекусил - но мне пока и не надо..." - и даже не смотря на активный метаболизм джинчурики, Хан не проголодался, и не требовал восстановления сил и энергии. 

Найдя нужный кабинет, Хан постучал и открыл его двери. 

"Выбор расположения деревни был обусловнен, вероятно, в первую очередь существованием этого сурового горного перевала. У-Ши, по ощущениям, не приспособлен для того, что бы через него проходили часто и строили торговые пути. Деревне и не нужен большой тракт - но нужны постоянные поставки провианта и медикаментов, так что надо регулярно проводить зачистки оного от животных и возможных мародёров или бандитов, что могут охотиться на простаков-торговцев. Видимо, этих торговцев не предупредили о том, что бы они наняли шиноби загодя... Ну, что же..." - пожав плечами покидая кабинет, Хан направлялся на выход из резиденции. 

Он держал в руке свиток и ещё пару раз сравнивал свои наблюдения с написанным. Вероятно, главной проблемой в спасении этих ребят будет то, что местность сама по себе - очень опасная. Есть возможность того, что они уже мертвы - их могло засыпать камнепадом, или ещё какая-то неудача приключилась уже на подступах к самой деревне. К тому же - опасность могут представлять и сами дикие животные. 

Дойдя до выхода, Хан испарилсяШуншинchakra(25) в тучке пара, оставляя по себе лишь жаркий след в воздухе. Он направлялся на врата селения, что бы поскорее приступить к выполнению поручения. Нельзя медлить. 

Хан прошёл внутрь резиденции и начал подниматься по ступенькам, а после прошёлся по коридору. И на подходах к кабинету выдачи миссий, где бы его преспокойно ожидал бы Гэчи, здоровяк заметил знакомую фигуру.

"Значит, она тоже уже пережила исход? Хорошо..." - он кивнул сам себе, и вскоре наблюдал со стороны, на расстоянии метров пяти, как Куроцучи уходит в кабинет. 

Так уж вышло, что он ей приходился никем иным, как дядей. Отец Куроцучи был братом Хана - младшим, конечно же, и происходил с той ветки, что осталась в Цучи но Куни. Когда-то Хану даже поручали тренировать тогда ещё юную девушку, которой было лет, небось, десять, но с той поры уже утекло много воды, и последние пару лет они не виделись, ведь джинчурики Кокуо отправился в пустыню и провёл там два года, и лишь недавно вернулся с неё, и не позаботился о том, что бы уведомить родичей о том, что вернулся. Такое часто могло случатся - Хан очень редко вспоминал о брате, так как их разлучили ещё когда тому, младшему было пару лет, и родители Хана были целиком "за" то что бы он продолжал обучение в Суне. 

И конечно же - стал сосудом. С той поры, когда в 10 лет Хан покинул Страну Земли и отправился на юг - он не видел родителей. 

Хан решил не тревожить Куроцучи сейчас - он дождался, пока та зайдёт внутрь, и только после этого подошёл ко двери, постучал в кабинет, и отворил дверь. 

Удивительно. Кто бы мог подумать, что когда-то появится возможность вернуться в родные края. И не просто посетить, а именно полноценно. Мало того, здесь даже отстроили это нечто на пустых территориях и теперь, в отличии от Суны, жить тут куда проще. Как минимум не приходится каждый день вымывать песок из... Опустим детали. Куроцучи, как уроженка Страны Земли, чувствовала себя здесь как в своей тарелке. От этого даже настроение было значительно лучше, вызывало улыбку на вечно серьезном личике. Сейчас девушка следовала в резиденцию Цучикаге. Удивительно, но факт, один из её родственником теперь является первым правителем этих земель. 

— Хотелось бы встретиться с ним. Но у него наверняка сейчас много дел.. — была улыбка, но довольно быстро пропала. В голосе ощущалась некая грусть, все же куноичи давно не виделась со своим родственничком, пускай тот и крайне зацикленный на своём искусстве парень. 

Что же. Сейчас с этим ничего не поделаешь, вдобавок у Куроцучи были своим проблемы. Нужно было пополнить свой кошелёк кровными, а заработать честно она могла только одним способом, в виду вида деятельность темновласой. Вот потому она и пришла сейчас в резиденцию, направляясь естественно в кабинет выдачи миссий. 

Хан встал на ноги, понимая, что уже близится тёмное время суток и ему бы было лучше пойти в отель и снова предаться отдыху. Вместе с тем о чувствовал, как внутри его сознания Кокуо словно пытается его успокоить, ну или же оттянуть неизбежные новые конфликты в личностном росте здоровяка, что пережил уже достаточно много, что бы понимать, какое же плохое место этот мир, и как в нём тяжко, на деле, жить. 

Джинчурики начал медленно спускаться по ступеням. 

"Любые человеческие верования так или иначе не ставят за цель то, что бы мы верили, Кокуо. Люди придумывают себе ограничения и доктрины веры для того, что бы сохранять собственное "я", что бы им самим было так или иначе легче жить. Это своеобразный самообман, но так работает человеческая психика. Мы иногда забываем о том, что любые писания, как ты их назвал, на деле являются лишь результатом плюрализма веровений. Но в основном почти все основополагающие религии - это будет более корректно называть их так - носят в себе одну суть. Не делай плохого - и делай хорошее. Это на самом деле работает - ведь если ты не чинишь дурного, то тебя не терзает совесть, если ты конечно же не имеешь в своей голове некоторых проблем, связанных с, к примеру, воспитанием. Если воспитывать человека в духе того, что убийство является нормой - само собой, ни о каких внутренних терзаниях говорить не придётся. Но такой человек - вряд ли остаётся "человеком". Я же - хочу остаться, и потому следую тому, что написано. Это сделано лишь для того, что бы организовать и сохранить самого себя - защитить свою личность от разложения. Но с такими, как я - это вряд ли сработает..." - он прикрыл глаза чувствуя под ногами металлического доспеха ступеньки, пока не подошёл к последней и не остановился. 

"Но есть ещё кое-что. Я сказал тебе о правильном поведении. Кратко это всё можно было бы свести к тому, что нельзя убивать невинных живых существ, если только не ради того, что бы сохранить свою жизнь, как делают дикие животные в природе. Мы должны от этого воздерживаться - ведь типичным уничтожением животных ради забавы или выгоды - мы просто обесцениваем понятие жизни. Воровство и прелюбодеяние - просто нарушают границы других людей. Ведь вся эта система создана лишь ради того, что бы ты начал понимать, что потребности есть - не только у тебя, но и у других. И есть правильный образ жизни. В доктринах указано, что нельзя - к примеру, изготавливать оружие. Кузнецы, что создают клинки продуцируют насилие. Но воин, который использует меч во благо - ради защиты близких и себя, ради защиты живых существ, что дороги его сердцу - не нарушает никаких предписаний. Возможно, это пока единственное что удерживает меня от полного падения в пучину отчаяния - вера в то, что я возможно стою на "правильной стороне". Но..." - он вспомнил что-то из прошлого, затаённое воспоминание о том, как он был на чужой земле. И уничтожал - тех, кто также защищал "своё". 

"Ладно... Я отправляюсь в отель... Спасибо за беседу," - обратился к Кокуо его джинчурики направляя свои шаги на брусчатку главной улицы. Конечно же, не теряя времени даром, он сразу же испарилсяШуншинchakra(75) , как только ступил на каменное покрытие. 

Мысли мужчины действительно были полны волнением за собственное мировоззрение, поставленное в некоторый конфликт. Раньше путь казался верным, но сейчас... Кажется его смятение не могло длиться долго. Внимательно выслушивая слова своего носителя, Кокуо терпеливо внимал каждому слову, вскоре решая высказать свое мнение, -Хм, так вот что тебя беспокоит? Те рукописи ведь тоже написаны людьми и судить об их верности могут лишь другие люди. Хотя с некоторыми утверждениями даже я согласен. 

Выдыхая пар в собственном внутреннем мире, пятихвостый мысленно старался насылать спокойствие на сидящего мужчину, -Хан, я считаю благородным стремиться к лучшему. И также считаю, что правильно защищать то, что тебе дорого. Каким бы способом это не было совершено. Ради своей свободы, мне пришлось закончить жизнь несколько живых существ, но это была необходимость. -Слабо улыбаясь самому себе, Кокуо с некоторым трепетом вглядывался в ту же картину, что наблюдал сам шиноби, -Знаешь, в ранние годы я считал, что правильно не причинять ничему вред. После ко мне пришло осознание, что окружение может быть жестоким и нужно уметь постоять за себя. Большая часть людей боялась меня, от чего я верил, что все люди такие. Но появились и те, кто пытался меня одолеть. Как ты можешь помнить, я все-таки оказался в ловушке. Ты стал первым человеком, с которым мое желание вырваться не так сильно, как прежде. А значит, что-то в твоем пути является правильным. Ведь иначе я бы не давал и каплю своих сил. 

Он погрузился в собственные мысли и потому легко рассылышал среди пустоты главной улицы под резиденцией и далёкого шума горожан - голос биджу внутри себя. Кокуо обычно почти всегда отдыхал почиваючи на лаврах. Его мало что заботило в человеческом обществе и он не надоедал Хану, а тот в свою очередь - не напрягал хвостатого зверя своими пустыми заботами, что присущи людям. 

"Думаю, что я всё ещё сомневаюсь. Когда мы получили разрешение на то, что бы на какое-то время покинуть деревню годы назад и несколько лет провели в пустыне - я думал, что уже свыкся с тем, что мне придётся так или иначе быть убийцей, как бы это ни было аморально. Ты наверняка помнишь, что это было вызвано... Думаю, скорее депрессией и расстройством личности. Это продолжалось слишком долго - и имело закономерный итог", - здраво рассуждал Хан прикрыв глаза и чувствуя, как лучи далёкого солнца доходят до его прикрытого маской и краем шляпы, лица. 

"Но потом я обращаюсь к учению, следовать которому пытаюсь, что бы сохранить себя... В том виде, что бы называться ещё человеком. Правильное воззрение - первое из них. Я принял их, четыре истины, - более чем. Ты же помнишь, да? Вся наша жизнь - это страдание. Согласись, мы оба пережили их достаточно, что бы не сомневаться в истинности этого изречения. Но причиной страдания - является жажда. Наша жажда - к свободе, к реализации - и жажда других - точно также. Мы "желаем", того или иного, и потому обращаем себя к страданиям, потому что не можем достичь желаемого. Прекращение страданий - это нирванна. И что бы достичь её - я и следую этому пути... И за первым идёт - правильное намерение. Я решил... Посвятить остаток своей жизни тому, что бы идти к нирванне. И я решил насыщать себя меттой. Но я - не могу. Любовь ко всему - слишком большая ноша. Даже тех, кого мне пришлось убить - я бы должен был любить. Когда я вижу кровь на собственных руках, то вспоминаю о том, что они лишь были заложниками страданий и собственной жадности - чаще всего. И всё же - я стремлюсь к тому, что бы также - защитить то, что люблю, то есть - всех, кто меня окружает..." 

Было бы сложно оценивать метафизическую роль того, о чём сейчас Хан говорил Кокуо. Но - он пытался донести суть идеи. 

"Я следую правильной речи. Никакого гнева, никакой лжи, никаких распрей, что я могу посеять своими речами. Никакого пустословия - я всегда держусь того, о чём сказал - и никогда не переступал через эти принципы... Но правильное поведение - мне неподвластно. Можно ли считать мой поступок убийством, если я наказал человека, что заслужил этого, переступив закон? Можно ли считать это "неправильным поведением", Кокуо?" - обращался он ко своему "демону" внутри, как к обычному собеседнику. 

Тело Хана обпекалось лучами закатного солнца, которое медленно шло всё ближе к горизонту и почти скрылось за горой. Хан прикрыл глаза расслабляя тело - сейчас ему не надо было сдерживаться, и волноваться о том, что ему нужны будут его силы сейчас - в это время. Можно было отдохнуть предаваясь размышлениям о том, что его действительно волнует.