Рассматривая посетителей, что приходят и уходят, порою надлежало, собственно как и сидеть на одном месте. Конечно это дело в некотором роде интересное, а под яблочный сок и вовсе, презабавно. Вот они зашли, Что-то так активно спорили, даже чуть не подрались. Любопытные люди конечно. 

Как бы я хотела что бы сок не заканчивался.. 

И ведь дело было далеко не в том, что сок вкусный и наслаждение терять не охото. Дело было даже не в деньгах, ведь оплатила сразу. Просто в ее жизни настал такой день, когда эта девочка с юлой в одном месте ощутила безграничную лень. Наверное об этом и любят так говорить родные, когда с умным видом заверяют тебя "ты взрослеешь". Взрослеть конечно можно по разному, но как точно она и понятия не имела. Отбрасывая свои ненужные мысли, девушка все таки встала и освободила сей уже полюбившийся столик. Отправилась на выход. 

Мерклый, почти что угасший огонек изрядно оплывшей свечи тихонько колебался, методично содрогаясь от не ощутимых потоков воздуха. Его судорожное пламя небрежно выхватывало из полумрака скупо освещенного бара безмятежное лицо юноши, застывшего с опущенными глазами в смиренном ожидании. Пристально и терпеливо он с холодом  всматривался в глубины глиняной чашки, накрепко оплетенной бледными пальцами, сжимаемой ими чуть ли не до треска.

Гул голосов завсегдатаев неусыпно тряс это место, не позволяя всеобъемлющей тишине ни шанса. Заведение то и дело грохотало пьяным смехом, взрывая слух со всех сторон. Но, беловолосая фигура в черной, потрепанной бесконечными скитаниями и временем накидке была оторвана от этой захмелевшей действительности, безмолвно восседая за столиком где-то в стороне. Эфемерный кокон безразличия будто хранил юношу глубоко внутри себя, заглушая все сторонние звуки и позволяя перебрать в голове множество мыслей касаемо прошлого, настоящего и будущего.  

Казалось, ничто не имело сил потревожить увязнувшего в собственных помыслах и как-то разогнать напряженную тишину, навеянную мысленным отвлечением, чье топкое ощущение кутало его подобно теплому одеялу. Но, когда торжествующие вопли прерывали общий гул нетрезвых бесед, Кимимаро невольно поднимал глаза, проскальзывал ими по помещению с явным безразличием, а после вновь падал взглядом на дно давно опустевшей чаши. Размышления сами собой проводили параллель между им и этим порожним сосудом — их объединяла внутренняя пустота.

Как пустой фиал теряет свою значимость для жаждущего, так и человек, не снискавший в себе ни одной причины к собственному существованию, лишается всяких смыслов. А жизнь без цели мучительна, ведь потребность иметь устремление заложено в каждом осмысленном существе. Желание прервать свой жизненный путь, не дожидаясь естественного конца, — худший из исходов прозябании без ориентиров. Такой участи Кагуя для себя не желал, а потому только и делал то, что скитался по миру в надежде ухватиться хоть за какую-нибудь ниточку, разыскать хоть какой-то смысл в чем-то или в ком. Он часто думал, что, возможно, его причина существовать — извечные изыскания кого-то, кто сможет принять его, как полезное благо. Но эти мысли ни на йоту не облегчали жгучий камень на сердце…

Блеск свечи наконец угас, оставив напоследок малый завиток дыма, чем привлек внимание малахитовых глаз. Кимимаро коротко пронаблюдал, как сероватый извилистый шлейф поспешно рассеялся в пустоте, и осторожно поднялся на ноги, намереваясь забыть это место в долгом пути. 

Звонкая монета тихо легла на щербатый пол, и юноша скорым шагом направился в сторону выхода, уставившись в пустоту перед собой взглядом, остекленевшим от бессмыслия жизни.

Отворившиеся двери открыли целостную картину на вид бара изнутри. Достаточно большой бар с множеством полок, спиртные напитки разных видов заполняли пустоту. Несколько столиков размещались по всему свободному периметру. Это место популярнее, чем он предполагал. В такой поздний час здесь собирались люди разных категорий и с разными целями, однако их было немало. Крупная фигура прошла дальше, с ухмылкой осматривая всех присутствующих. Воздух трещал под его давлением, он любил привлекать к своей особе внимание, но сейчас это было лишним. Громкие беседы немного сбавили тон, переходя к обсуждению новоиспеченного гостя. Тэкеши знал, что лучше этого места для сбора информации нет ничего более. Именно здесь под пьяные дискуссии обсуждались слухи со всей деревни. То, что нужно. К счастью, привлеченное внимание тут же испарилось за звуками стука стекла об стекло.

У барной стойки находилось несколько человек и бармен, скорее всего даже владелец этого заведения. Холодный, пронзительный взгляд устремился прямо на него.

-Желаете чего-нибудь выпить? -С неподдельным интересом спросил беловолосый, протирая гранённый стакан тряпкой.

-Чего-нибудь покрепче. -Басистым, но спокойным голосом произнёс Юки, склоняя голову к барной стойке. Сейчас не время для вопросов, много ушей. Пока бармен наливал выпику, он лишь вслушивалсяКонтроль Чакрыchakra(10) в разговоры других особ, стараясь влиться в общую компанию.

Минуты шли, из разговоров не было ничего, что могло оказаться полезным. Около бара ещё ошивались непонятные пьянчуги, мешающие делу. В голову закралась мысль о бесполезности идеи, но не тут-то было.

-Уже был в архиве?

-Тише, нас могут услышать. Мы тут не просто поболтать собрались.

-Да-да, ну так что?

Наострив уши повнимательнее, кареглазый поднял стакан делая глоток, стараясь переферийным зрением осмотреть двух мужчин. Один находился в стандартной экипировке шиноби, второй более полный, щекастый и краснеющим от алкоголя носом. Расслышать без использования техники стало бы проблемой.

-Ну так вот... -Шум мешал прослушиванию, так что откидывая голову он громко зевнул, заставляя рядом сидящих на время утихомирить свои беседы.

-Кхм-кхм. Информацию почти собрал, скоро буду передавать, но ты уверен, что это будет защищенный канал для связи?

-Я уже не первый год в этой сфере, не беспокойся. Делай своё дело, я тебя прикрою. Аха-ха-ха, всем все равно плевать, что мы тут с тобой обсуждаем.

Это уже было интересно. Стоило ли подозревать их или же это вовсе другое дело, не требующее внимания. Во всяком случае, уже после первых слов Юки хотел встать и со всем настроем вдарить по говорящим, начиная выпытывать всё, о чём они болтают. Однако при недостоверности могли оказаться проблемы. Не раз его терпение подводило в деле, поэтому стоит полагаться на всё необходимое. Освободившийся бармен вновь подошёл к нему. Удачный момент, так как за баром почти никого не было. Протянув небольшую сумму денег, выставляя около пустого бокала, кареглазый указал взглядом на двух мужчин, пододвигая бокал ближе.

-Есть что-нибудь полезное для меня? -С нескрываемым намеком проговорил шиноби, приподнимая голову.

Бармен не менясь в лице различал настрой сидящего перед ним. Предложенная сумма оказала воздействие.

-Один из них новый заведующий библиотекой. Второй более высокого положения, если хотите знать какого, я вам не помощник. На мой взгляд... -Пальцы Тонга слабо стучали по барной стойке, с намёком на увеличение суммы для дальнейшего рассказа. Прошипев, брюнет дал ещё несколько монет, теперь наклоняясь ближе, -Чёрный вход может послужить вам помощником.

Многозначительный ответ привёл в беспорядок мысли. Поблагодарив его, он встал из-за барной стойки, потягиваясь приближаясь к выходу. Что-то здесь было не так. Неужели новоиспечённая должность служила для сбора информации, а высокое положение мужчины стало инструментом для новых доходов. Предательство такого рода достаточно опасная игра. И всё же, они старались не озвучивать ничего лишнего несмотря на количество алкоголя. Кажется, придется ещё какое-то время проследить за ними, только уже около черного входа. Там их место встречи или они там проводят свои махинации? В любом случае, фортуна явно повернулась к нему лицом, избавляя от нудных часов слежки.

На внезапный жест от Акиры, она лишь кивнула, но не стала акцентировать на этом внимание. Внимательно оглядев внутреннее убранство бара, то подметил про себя, интересную как ей казалось вещь. Кажется, здесь имело место небольшая драка, об этом свидетельствовали следы поломанной мебели. Но кажется, это мало кого волновало. Все вели себя  так непринуждённо и спокойно, будто это было здесь обычным делом. Хотя, может так  оно и было.

Ощутив на себе жадные взгляды мужчин, Мей даже и бровью не повела. Она уже давно привыкла к подобному вниманию, прекрасно осознавая свою впечатляющую внешность. Но никто ранее не позволял себе так нагло вести. Но видимо контингент здесь был так себе, и соответствующее воспитание. В любом случае, такое было довольно таки мерзко. Внезапно, всёвнимание будто испарилось, возможно тому был виной Акира, чей вид мог напугать кого угодно до чёртиков. А может быть он специально это сделал, кто знает. Но то, что это прекратилось, Мей была весьма довольна. Пройдя к барной стойке, теперь она могла наблюдать каким именно образом ведутся переговоры. Не забыв поприветствовать и самого хозяина бара. 

Акира действовал достаточно уверенно и легко. Видно, что он делал это не в первый раз, бармен тоже явно готов к подобному поворот события, и спокойно выдал всю нужную информацию. Значит действительно, здесь всё было подхвачено, и сюда можно обращаться при поиске информации. Это было достаточно удобно. Да ещё и едой угостили. Не день, а сказка. И опыт, и навыки, и знания, ещё и еда. Всё на блюдечке с голубой каемочкой. Оставалось лишь не струхнуть во время боя, или хуже. Не испортить своими неумелыми действиями. Но рядом с ней опытный шиноби, она была уверена, что он сможет подстраховаться её. Но Мей и самой хотелось показать себя с хорошей стороны.

Забрав еду, она едва сдержалась, что бы не перекусить прямо здесь. Но, на это ещё было время. К тому же, в самом баре кушать не особо уже хотелось. Поэтому, она не задерживаюсь покинула бар, вслед за напарником, попрощавшись с барменом. 

Бар предстал перед парой: Шиноби и Куноичи во всём своём великолепии. На улице вечерело и местные потихоньку начинали заполнять здание, дабы занять для себя столик и отдохнуть после тяжелого, рабочего дня. Были здесь как обычные гражданские, так и шиноби. Последних было явно в меньшинстве. Однако, появление Акиры и Мей добавило еще парочку ниндзя в «копилку бармена» и по совместимости хозяина бара. Да, это было идеальное место для того, чтобы собрать последние сплетни и получить достоверную информацию. За достоверность Змей мог ручаться, ибо в прошлом ему уже приходилось работать с этим человеком.

Акира встал возле входа, открывая дверь перед Мей и вежливо предлагая ей пройти внутрь. Манерами Змей не был обделён, однако, были-ли они искренними? Абсолютно нет. Генин давно действовал по заложенным в его голову «алгоритму поведения» как с мужчинами, так и с женщинами. Вежливость была одной из немногих вещей, что нравилась остальным.

– Прошу…

Пропуская вперёд Мей проговорил Акира. После, прошел внутрь здания сам. Шум и гул усилились, как и праздные возгласы посетителей. 

Стоило: пышногрудой, привлекательной рыжеволосой девушке пройти внутрь, как на неё тут-же стали обращать внимание представители противоположного пола, буквально, пожирая её взглядом, но не решаясь «встать, подойти и познакомиться», замечая знак шиноби на её поясе. «Смотри, но не трогай», как говорится. Но стоило пройти внутрь Акире, как некоторые из посетителей стремились убрать от него взгляд. Кто-то недовольно бурчал, кто-то открыто, но тихо мог ругнуться в его сторону… В основном из завести, что «змеёныш» привёл с собой красотку и теперь красуется. Акира не понимал сути ненависти в его сторону и почему-то не хотел вникать в неё должным образом. Сейчас, ниндзя прибыли сюда не за посиделками.

Пройдя в сторону Бармена и улыбнувшись ему, Акира выложил на стол символическую сумму денег, начиная разговор первым. Достаточно тихо, чтобы было слышно только самому бармену и рыжеволосой напарнице:

– Нужна информация о контрабандистах.

Просто, без каких-либо шифровок проворил Акира, не спуская со своего лица дружелюбную улыбку. Бармен, отнюдь, не боялся делиться информацией, ведь его заведение было под постоянной охраной шиноби. А за предоставление «услуг», платить за «защиту» ему приходилось куда меньше, чем кому-то еще в поселении.

Достав из-за прилавка два «фирменных блюда», Бармен поставил их на стол, напротив Змея и Рыжеволосой. Денег хватало в достатке и на еду в том числе.

– Прошел слух, что в Районе Ками, в разрушенном Храме и обосновались те, кто вам нужен.

Просто и без каких-либо разглагольствований ответил Бармен, потирая пустой стакан и направляясь в сторону новых клиентов. Человек беспалевность международного масштаба, как не взгляни.

Обмен информацией прошел успешно. Акира взял «запечатанный завтрак» и положил его в свой рюкзак, после, обратил внимание на Мей и улыбнулся ей, лёгким покачиванием головы намекая ей забрать её порцию съестного. Змей решил угостить свою напарницу перед тяжелой работой.

Ее непомерные самомнение и самовозвышение даже забавляли. Усердие показать свое превосходство чувствовалось в каждом ее слове, движении, даже во взгляде — мерзлом, но безмерно искрящем абсолютной верой в своем первенстве на фоне местного сброда и его. Каждое существо имеет свою идею — горячий интерес к собственным замыслам. Ее идея, видно, жгла сознание инфернальным огнем и по какой-то причине не позволяла хотя бы попытаться сделать выбор в пользу смерти незнакомца, чьи намерения оголились с самого начала, как вздрагивающие болью нервы, кои унять может лишь чья-то вечная гибель. Подобные капризы в этой стране вели к фатальным последствиям, и часто лицом этого последствия был он сам. 

Забуза ничего не ощутил в себе, переломив шею смазливому мальчишке, на холод его глаз налипал лишь чужой неподдельный страх, впоследствии оборвавшийся словно струна изощренного музыкального инструмента, на котором ему, признаться, не без наслаждения довелось сыграть те мимолетные минуты. Убийство Хозуки могло дать куда больше, поскольку с первого же соприкасания их глаз она повела себя иначе — вместо того чтобы затлеть опасением и трепетом, стать всего лишь телом, пораженным неуемной дрожью, девушка обернулась язвительной занозой в его устремленности. Не сказать, что это не пришлось по нраву чудовищу, давно пустившему корни окольно его сердцу, ведь куда приятнее давить изворотливую змею, нежели ничтожного червя. Потому что червь умирает мгновенно, но змея до последнего цепляется за свое существо и далеко не слезами с призывами о пощаде.

Нелепая болтовня о том, что его жизнь — это ее выбор, плавно размазалась по губам Момочи легкой и насмешливой улыбкой, вновь выступившей на всеобщее обозрение лишь слабым абрисом на меловых тканях. Он молча взирал на нее снизу вверх, чуть задрав голову, ловя слухом голос, всматриваясь в усмешку акулы на очерченных губах, бездействовал, предоставляя шанс вдоволь наговориться. Однако вопреки учтивости каждое слово Хозуки натыкалось на равнодушие в его глазах и на едва ли различимую улыбку на устах, потому что слова по своей природе бестолковы, ими можно порезать, но лишь бескровно. А она упорно пыталась располосовать неистового каждым своим изречением и это развлекало не меньше, чем клинок раздирающий грудь, чиркающий острием по ребрам и вырывающий из тела жизнь.

Незнакомка в очередной раз демонстрирует свои способности, оставив потолок в вертикальном пируэте, а Забуза лишь смещает глаза ниже, не шевельнувшись ни головой, ни даже пальцем. На беловолосую тут же спадает взгляд, полный высокомерия и гордого равнодушия. Он тихо выдавливает из себя натянутый смешок, когда «болван» пронзает слух и беззвучно сходит со стола на усеянный монетами пол, сокращая дистанцию до голубых глаз-сапфиров.

Хозуки не постигла участь парнишки за ее спиной, она все еще дышала, ее сердце все еще билось за грудью лишь потому, что ей посчастливилось заиметь за плечами необходимые для шиноби навыки, а он оступился в своих суждениях и действиях этого не предусмотрев. Всего лишь непредвиденная случайность. Но даже сейчас, когда ее карты развернулись рубашками вверх, бар был не лучшим местом для драки двух орудий. Кири жестока, на смерть здесь смотрят сквозь большие пальцы, иной раз и вовсе оставляя незамеченной, однако даже такое место не лишено пусть и условных, но рук, вынуждающих соблюдать некоторые законы. Угодить за железные прутья хотелось меньше всего, даже несмотря на то что острое желание где-то внутри стойко требовало боя с Хозуки. Последний раз он сходился с этой кровью в битве еще на экзамене, с неумелой и юной ее частью, коя годилась только на смерть. Улучшенный геном — страшная сила, и ему хотелось всецело прочувствовать ее на себе и удостовериться, заслуженно ли имя Хозуки занимает свое место в этой деревне. Если, конечно, девчонка носит в себе подобное умение.

Голубизна очей незнакомки поочередно касается каждой сломанный им вещи или жизни, и Забуза ведет смолистость собственных следом, безразлично дотрагиваясь до исходов своих учиненных деяний. Среди ее пустого трепа затесалась одна неоспоримая правда — творец всего этого не вызовет милость у глаз правопорядка. А потому это место и правда нужно было оставить за спиной.

Он бегло смотрит по сторонам, слегка нахмурив брови, пока Хозуки вновь выделывается на публике. Царапает своими глаза каждого, кто имел смелость открыто смотреть в его сторону, и сходит с места, направляясь к увядшему телу у входа, огибая беловолосую стороной. Сблизившись с деформированным в шее мальчиком, Забуза перешагивает его вскинутую в сторону руку и останавливается подле, вставая вполоборота к невольным созерцателям.

— Если за мной придут из-за этого пацана, — громкий голос с явной угрозой резанул воздух, словно зимняя вьюга, входя стальным клином в обеспокоенные шепоты, — Я найду каждого из вас. Я не вижу среди вас достойных соперников, так что лучше бы вам держать свои языки за зубами.

В последний раз Момочи медленно проходится взглядом по округе, пропитанным презрением и неприязнью, вынуждая чужие зеницы прятаться либо за опущенными веками, либо в пустоте где-то в стороне. А потом тянется суженными зрачками к двум льдинам в женских очах.

— Амбиции, самомнение, мягкосердечность и длинный язык — это пока все, что у тебя есть, Хозуки. — бледная рука цепко хватает ее запястье, огибает пальцами, скользя по коже, — Но мы не закончили, я хочу увидеть все. — под эти слова он потянул ее за собой, скрывая их в непроницаемой для взглядов дымке ночного тумана, за пределами грязи отвратного бара.

Его пальцы смыкаются на руке незнакомки без грубости, без стараний причинить боль или посеять чувство угрозы. Но, не из любезности или обходительности — Забуза не желал получать преимущество из-за ее травмированной руки в предстоящем.

Ступни куноичи цепко держалисьНе владеет этой способностью за потолок, не позволяя оной упасть головой вниз. Несмотря на столь неудобную и весьма уязвимую позицию, Юми ничуть не беспокоилась о своём положении. Скорее наоборот — она гордо скрестила руки на своей груди, лишь изредка бросая высокомерный взгляд на удивлённую публику. Когда же шиноби соизволил пустить в дело язык вместо своих огромных лапищ, девушка устремила всё свое внимание на собеседника, отвечая первостепенно на его слова надменным и неуклонным взглядом двух кристальных льдин.

- Ещё совсем недавно за свои навыки мне пришлось платить кровью других людей. - она вновь поделилась с незнакомцем акульей ухмылкой. - А теперь я сама выбираю кому стоит жить, а кому — нет.

Хозуки на мгновение расслабилась и подобно хищному зверю практически бесшумно приземлилась на поверхность дощатого пола, настигая свою жертву, слегка поджав ноги в коленях и оказавшись лицом к лицу перед смертельной угрозой в лице кровожадного ниндзя. Она медленно выпрямилась во весь рост, изучая человека напротив с ног до головы.

- Тебе ли говорить о моих способностях, болван? - заговорила уже Юми более спокойным тоном, не отбрасывая, однако, ни тени сомнения в собственных словах. - Тогда почему я всё ещё жива?

Юми развела руки широко в стороны, подобно крыльям, полностью открываясь перед шиноби во всей красе. Ничто не мешало в ту же секунду обрушить на неё град смертоносных ударов.

- А чего ты пытался добиться своими выходками? - слегка обернувшись телом, взгляд её показательно скользнул в сторону охладевающего трупа, а затем описывая дугу, прошёлся вдоль сломанных дверей, мебели и очередной разбитой головы неподалёку. - Не думаю, что теперь это сойдёт тебе с рук. Так и будешь стоять на месте?

Юми на секунду склонилась, поднимая с пола звонкую монету и ловким движением подбросила оную в воздух, снова роняя золото вниз.

- Этих деньжат хватит, чтобы искупить наши грешки. - обратилась Хозуки уже к публике. - Мы уходим.

Лишь после этих слов, пепельноволосая обернулась и неспешно направилась в сторону выхода, минуя тот хаос, что успели сотворить два чудовища в человеческом обличии.

Одним грубым рывком он разогнал затхлый воздух бара, пропитанный стойким кислым запахом табака, пота и алкогольного перегара, несясь в сторону девушки, словно течение горной реки, готовое без жалости и сожаления расколоть на своем пути любые камни. Явь размывалась перед чернотой его округленных глаз, одержимых фантомным запахом новой крови, в покорстве отдаваясь около пиковым скоростям, коих, казалось, будет достаточно, чтобы огрубевшие пальцы ощутили на себе бархат изящной шеи незнакомки. Но, Хозуки, словно черная глянцевая змея, вновь сделала ход в кардинально противоположную сторону его замысла, ускользая из поля зрения и уклоняясь от вытянутой вперед руки.

Забуза прозрел еще в полете, открыл свое холодное сознание новоявленной реалии, согнав с зениц кровавую пелену, когда темная фигура мгновенно растаяла под столом смазанным силуэтом в одном безупречном движении. Этого курьеза было достаточно, чтобы сделать выводы, что перед ним не обычная девушка, но умелая куноичи. Простые люди, не отмеченные ни шансом обуздать чакру, ни стремлением стать оружием в ином виде — являлись кровью это деревни, но шиноби — были ее клыками. И неназванная определенно занимала свое место в клыкастой пасти Киригакуре: отточенные навыки читались легкостью и плавностью в каждом ее движении, а сама она будто сверкала остротой лезвия, присущей каждому оружию этой страны. До этого Момочи не взял в расчет ее акробатические навыки, подошел к делу легкомысленно и неосновательно, но сейчас он действовал почти что на полную, а итог все был одним. Хозуки среагировала немедленно, выдавая боевой опыт, тесно сплетенный со своим прошлым. Даже если неофициально, но она могла носить звание шиноби только из-за своих способностей — этот факт глупо было отрицать.

Еще до того как налететь на проскальзывающий по замызганному настилу стол, он спешно скосил сощуренные глаза назад, с интересом наблюдая за беловолосой. А когда его ноги почти что беззвучно соприкоснулись с краем округлой крышки, вынуждая стол чуть покоситься и тихо скрипнуть в местах крепления, Забуза замер, едва ли подогнув колени. Он напрягся каждой мышцей своего тела, ожидая вероятный удар в спину, но его не последовало. Смолистость его глаз взирала через плечо на то, как стройная и обманчиво хрупкая фигура перемещается на потолок, а после — вызывающе смотрит в его сторону, снова дразня мешочком со звонкой.

— Опять убегаешь… — с явной издевкой звучит его уже и не такой уж сухой голос, — Ты что, больше ничего не умеешь?

Под еле слышимый звон последовательных ударов монет о древесину, неистовый наконец выпрямился, развернулся к девушке лицом, окидывая оценивающим взглядом ее обтянутое черными тканями тело, при этом не забыв задержаться на тех его частях, кои ранее были незримы из-за подола. Каждая монета, отблескивая блеклым светом, срываясь к полу, находила в нем лишь безразличие — он будто смотрел сквозь них.

— Ты могла попытать удачу и ударить меня в спину, — его взгляд впился в синеву ее глаз зазубренной иглой, — но вместо того решила покрасоваться. В этой деревне нас учат убивать с самого детства, а потом испытывают это умение экзаменом на выживание.

На перевязанном бинтом лице моментально проявились очертания хищной улыбки, навеянной воспоминаниями о том, как было весело резать товарищей, с коими когда-то приходилось делить хлеб и свои самые сокровенные мечты.

— Только не говори, что у тебя нет сил перешагнуть через себя и убить другого человека. — его глаза на пару мгновений смещаются выше, скользят по женскому нижнему белью цвета темной лазури, проходятся по оголенной бледности и красоте бедер, завершая свой путь на стройных ногах — И ты правда чего-то пыталась добиться этим?

Раздвинув ноги в стороны, Тенген полусидел на высоком барном стуле в одном из уютных уголков заведения. 

Перед ним, на барной стойке, устроились несколько пустых бутылок сакэ, отражая в своих стеклянных стенах игривые отсветы японской горячительной жидкости. Их безмолвное присутствие говорило о том, что они уже отделили Тенгена от повседневных забот и окунули его в мир приятного расслабления.

Вокруг бутылок разместились пара нескладных чашек, явно предназначенных не только для одного человека. Все говорило о том, что они были приготовлены для специального компаньона, который скоро присоединится к Тенгену. Хотя зная парня - скорее какой-нибудь фигуристой девицы.

Тенген медленно поворачивал голову, сверкающие камни на его повязке ловили рассеянные лучи тёплого  света и распускались в игре бликов.  И потрескивал подобными, когда висящие по бокам словно серьги, они ударялись друг о друга.

Можно было сколь угодно гадать, откуда у молодой представительницы клана Хозуки столько решимости, силы и, главное, наглости. Быть может, это и вовсе походило на безумие, а она вдоволь упивалась его сладким пьянящим нектаром, не оставляя окружающим даже последнюю каплю из этого чертового сосуда. Обстановка продолжала накаляться, и вот-вот публике предстояло лицезреть очередную схватку. Вот только в отличие от привычного мордобоя, коих в здешних местах хватало с лихвой, в текущий момент назревал куда более серьезный конфликт. В ожидании славного зрелища местные постояльцы позабыли о своих привычных делах. Отныне все внимание зрителей ушло на представление шиноби Киригакуре.

В напряженной тишине, которая окутала зал, Юми ликовала, упиваясь вниманием к своей прекрасной персоне. Лишенное всякого страха лицо ее изображало крайнюю степень удовлетворения. Две океанские бездны вонзались в янтарные глаза бывалого шиноби, словно пытались насытиться его негодованием.

Наблюдая, как мужчина расправляется с очередной занозой в заднице, Хозуки и бровью не повела. Не было в ней никакого сожаления. Люди уже утратили в ее глазах всякую ценность, представляя из себя не более чем ресурсы, которые можно использовать для достижения собственных целей.

- Ты напоминаешь мне одного мальца из далекого детства. - уже более серьёзно отозвалась пепельноволосая. - Надеюсь, он сдох и не оправдал ожиданий других.

Вопросы, касающиеся Хозуки, она и вовсе решила оставить в стороне. Клан её совсем не интересовал, да и был ли смысл объяняться за семью перед очередным задирой? Касательно крови пролитой незнакомцем, так Юми не питала к людям жалости. Так с чего бы вдруг ей стоило придавать этому значение и сейчас?

Юми медленно развела руки в стороны, готовясь к предстоящему бою. Ее тело напряглось, каждая мышца была готова к действию. Она знала, что не может позволить себе проиграть. Эта партия стоила ей самого дорогого — репутации и поощрения публики.

Стоило только оппоненту совершить свои первые действия, как Хозуки незамедлительно принялась действовать: она внезапно совершила рывокНе владеет этой способностью вперед и нырнула под летящим столом, словно рыба скользит между мелькнувшими коралловыми рифами. Ее движения были плавными и точными, не лишенными своей грациозности. Она проскользнула мимо шиноби, ее тело казалось неуловимым, подобным тени.

Оказавшись позади своего неприятеля, Юми с проворностью кошки совершила дополнительный перекат, чтобы оказаться на своих двоих как можно скорее. Вмиг отталкиваясь ногами и ладонями от дощатого пола, она довольно скоро нависла над мужчиной. Ноги ее надежно держались потолка, пряди пепельных волос нависли над залом, словно злобные щупальца судьбы, а самодовольный взгляд Хозуки продолжал скользить по громоздкому телу ниндзя. Сражаться Юми очевидно не собиралась, ведь могла использовать уязвимости соперника в свою пользу.

- Это лишено всякого смысла. - уже более сдержанным тоном молвила куноичи, не упуская из рук заветного мешочка с золотом. - Тебе правда так нужны твои деньги?

Ладонь слегка дернулась, освобождая ткань от узелка и тот час же монеты посыпались на пол, прямиком под ноги ниндзя.